Николай Леонов - Золотой скелет в шкафу

– Легко! – рассмеялась она, показав такие великолепные зубы, что они могли быть только искусственными. – Но приду я с адвокатом.

Да-а-а! Давненько Гуров не получал такой отпор! А все потому, что совершенно не умел налаживать контакт с людьми. Он мог выудить из человека мельчайшие подробности какого-нибудь давнего происшествия, мог расколоть самого матерого преступника, но до Крячко, который влезал в душу к человеку, как горячий нож в масло, ему было, как до Луны пешком. Пришлось пойти на попятную. Продолжая удерживать дверь, которую женщина тянула на себя, Лев снова заговорил:

– Надежда Павловна! Вы слышали о том, что в Белогорске был убит единственный сын Найденова?

– Даже видела! Внук в компьютере показал, – раздраженно ответила она, воюя с дверью.

– Я расследую это преступление. Не исключено, что начало этой истории нужно искать в прошлом. Меня интересуют взаимоотношения семьи Ястребова с Владимиром Найденовым. Кое-что я уже знаю, но это информация от его друзей и знакомых. Сейчас мне нужно знать, что происходило с другой стороны. Ну, не может такого быть, чтобы ваша тетя ничего дома об этом не рассказывала. И не бойтесь ничего: Ястребов давно мертв, Марина полгода назад умерла, а Зинаида Леонидовна с инсультом в больнице. Помогите мне, пожалуйста!

– А чего тогда угрожал? – уже не так сердито спросила Краснова. – Или не понял сразу, что не на ту напал?

– Исключительно по глупости, – виновато понурился Лев.

– Эх, ты! А еще полковник! Ладно! Черт с тобой! – оставив дверь в покое и отступив в сторону, произнесла она. – Проходи! Только разуйся!

Н-да, а вот это было нежелательно – носки-то на Льве были вчерашние, но делать было нечего. Тут Гуров увидел стоявшие на половичке мальчишеские сандалии и спросил:

– Вы не одна дома?

– Прибежала с работы внука покормить, а то он как уставится в свой компьютер, так обо всем забывает. Мои отдыхать уехали, а его на меня кинули, вот и кручусь.

– Понятно, а то я подумал, что вы и дома при полном параде ходите.

– А я и ванну при полном параде принимаю, и, знаешь, на дно не тянет, – буркнула Краснова.

Сняв туфли, Лев прошлепал вслед за хозяйкой в кухню, но мельком глянул в комнату и хмыкнул про себя – это было не жилье, а мечта среднестатистического советского человека: ковры, хрусталь, многочисленные сервизы в «стенке» и все остальное, этому сопутствующее.

– Вы работали в торговле? – как бы между прочим, поинтересовался он.

– Начинала в общепите, в заводской столовой, а сейчас завпроизводством в ресторане тут недалеко. Я кулинарный техникум окончила и всю жизнь с поварешками.

– Чувствуется житейская закалка, – заметил Лев, стараясь, чтобы это не прозвучало язвительно, но она все равно обиделась:

– Позубоскаль мне еще! Мигом обратно вылетишь! У меня муж в 90-е погиб, я с сыном вдвоем осталась, так что вдоволь всего нахлебалась. – Увидев его внимательный взгляд, раздраженно объяснила: – Да не бандит он был. Директора завода возил, вот их вдвоем в

машине и взорвали. А теперь садись и спрашивай скорее, чего тебе надо, а то я действительно тороплюсь, так что чаю не предлагаю. Да и не заслужил ты.

– Надежда Павловна, я ведь вам уже сказал, – напомнил Гуров.

– А я тебе на это так скажу: есть Бог на свете! Все видит, все слышит и каждому воздает по делам его. Пусть и не сразу.

– И за что же именно Бог эту семью наказал? То, что Зинаида Леонидовна дама малоприятная, а Марина была бесконечно избалована, мне уже говорили, но это вроде не такой уж тяжкий грех?

– Конечно, тетя Галя мне все рассказывала, потому что держать такое в себе – это с ума сойти можно. Она по вечерам приходила, как лимон выжатый. Но мне строго-настрого велела язык не распускать, а то неприятности у нее большие будут. Мне хотелось поделиться с подружками тем, что знаю, но я молчала, понимала, что, если тетя Галя из-за меня вылетит с работы, то я вылечу из ее квартиры обратно в наш райцентр.

– Давайте ближе к делу, – попросил Лев.

– Я тебе вкратце, но по порядку все расскажу, – начала Краснова. – Первая жена Ястребова сама домом занималась. Хорошая была женщина, царствие ей небесное. А когда она заболела, моя тетя к ним и попала. Умерла она, а вскоре, еще и года не прошло, Ястребов на Зинке женился. А это была сволочь законченная, заставляла по три раза окна перемывать, не ленилась на колени встать, чтобы проверить, не осталась ли пыль за батареями. А однажды тете Гале пощечину влепила. Ну, тетка у меня с характером была, вот и высказала Ястребову, что она не крепостная, обращаться с собой так никому не позволит. И в партком ей путь не заказан, а не поможет, так и в ЦК напишет. Больше Зинка руки не распускала и вести себя стала потише, но все равно ко всему придиралась. Тетка даже уходить собралась, да Ястребов уговорил ее остаться и эту квартиру дал. Маринка в отца пошла, такая же некрасивая, а баловали они ее безбожно, она значения слова «нет» даже не знала. Если что не по ней, тут же в истерику.