Федор Анич - Нет смысла без тебя

— Джейсон, вы будете комментировать?

«Идите все не хер», — говорю я мысленно и следую за Александром. Толпа журналистов (боже, их больше, чем когда-либо я видел!) следует за нами, не отступая и не затыкая ни своих ртов, ни затворов. Мы спускаемся к машине, и я останавливаюсь — журналисты вмиг встают передо мной, образуя полукруг, скрещивают свои микрофоны, как волшебные палочки.

— Доброй ночи, — говорю я. — Отвечу сразу на три вопроса. Нет, это была не моя идея. Я не хотел умирать, ни в шутку, ни на самом деле. Мне не оставили выбора. Да, это было ошибкой, как оказалось, но я ничего не мог поделать с этим. Никто не знал, что я жив, никто не мог этого знать. Да, я вернусь на сцену как можно скорее, вот только разберусь со своим лейблом. На этом все, спасибо.

Я огибаю полукруг из журналистов, сажусь в машину и уезжаю обратно в отель. По радио уже передают, что я жив и только что дал интервью местным телеканалам. Всех призывают зайти в Интернет и посмотреть эксклюзивные кадры этого интервью.

— Александр, могу я взять ваш телефон?

— Да, конечно, Джейсон.

Я беру телефон и набираю номер. Я знаю его наизусть.

Два гудка, и я слышу ответ.

— Привет, — говорю я.

— Привет, — отвечаю я хриплым голосом.

— Ты смотрела новости?

— Да.

— Ну так привет!

— Привет.

Это точно не сон. Это точно Дима — никаких сомнений.

Мне плохо. Мне по-настоящему жутко, так, как никогда не бывало. Я вся покрылась липким потом, у меня трясся подбородок. Я не знаю, о чем говорить с Димой. У меня нет сил даже глубоко вздохнуть, такое ощущение, что сердце обросло колючей проволокой, каждый вздох отзывался острой болью. Неудивительно, что люди перестают дышать, если дышать так больно…

Когда я прокручивала у себя в голове возможные варианты Диминой гибели и его чудесного спасения, я и не предполагала, что это может быть всерьез. Я даже мысли не допускала, что у меня состоится телефонный звонок с человеком, которого все, в том числе я, считают умершим. Это было настолько неприятно и жутко, что я не ощущала ничего, кроме могильного холода.

Наверное, я должна была ощутить прилив какой-то радости, очень удивиться, приятно удивиться, и испытать еще кучу положительных эмоций. Это ведь чудо, а на чудо реагируют именно так.

Я никак не ожидала, что вокруг все заволочет непроглядной тьмой.

— Ника, я понимаю, ты, наверное, в шоке, — услышала я. — В общем, я хотел позвонить и сказать тебе, что я жив.

— Спасибо, — только и смогла ответить я.

Меня затошнило, и я нажала отбой, чтобы Дима не услышал, как меня обильно вырвало прямо на шикарный ковер в отеле. Я в номере Брэдли одна. Брэдли ушел, я не знаю куда и не знаю, где все остальные.

После того как мы посмотрели видео, где Дима сказал, что он жив, мне срочно потребовалось переместиться в какой-нибудь номер, чтобы не рыдать на глазах у всех. Но не успели мы зайти в номер Брэдли, как меня зазнобило, будто температура враз поднялась до сорока градусов. Меня трясло так, что под одеяло я залезла при помощи двух мужиков — Джо и Брэдли — и сразу же впала в какое-то забытье. Помню, что Брэдли и Джо пытались меня чем-то напоить, но я отмахивалась от них, просила оставить в покое. И они все ушли.

И меня разбудил звонок Димы.

Сплюнув на пол противную жижу, я утерла рот простыней, нащупала на тумбочке сумку и отыскала сигареты. Мне срочно требовалось покурить. Но еще больше хотелось пить. Сигареты я нашла быстро, а зажигалку однозначно сперли, пока я спала. Я шурудила в темном чреве сумки здоровой лапкой, перебирая ненужные предметы, а сама думала, что же дальше будет?.. Пить хотелось нестерпимо, но пока я не прикурю, никакой воды. Да где эта чертова зажигалка, будь она трижды проклята?! Я вывалила из сумки все прямо на кровать и в куче фантиков и оберток (откуда у меня весь этот хлам?) нашла маленькую зажигалку. Чиркнул огонек, и я затянулась.

— А ведь обманывают, — сказала я вслух, — не успокаивают сигареты ни черта.

Я посидела, покурила и отправилась в ванную. Тщательно прополоскала рот, воспользовалась одноразовой зубной щеткой. Никакой тряпки в обозримом пространстве не наблюдалось, и рвоту пришлось убирать, используя туалетную бумагу и намоченное полотенце. Брэдли будет несказанно рад! Когда я закончила с уборкой, то решила принять горячую ванну. В баре обнаружилась бутылка вина за тысячу двести, к счастью, рублей, и я не раздумывая ее вскрыла — штопор лежал на подносе, около чайника и чайных пакетиков.