Федор Анич - Нет смысла без тебя

Видимо, тренеру было скучно, и он предложил мне пробную тренировку. Спросил, чем может помочь. Я сказала, что страдаю депрессией. Он ответил с улыбкой, что выльет из меня все слезы на годы вперед. И я согласилась.

Тренер взял длинную палку, похожую на гарпун, и вел ее впереди меня, а я плыла, сбиваясь дыханием, выбиваясь из сил. Он шел медленно, но плыть было тяжело. Я захлебывалась водой и слезами, а он не прекращал до тех пор, пока я бессильно не обрушилась на бортик. Он велел мне немного переместиться и взяться за невесть откуда появившиеся посреди бассейна поручни. Через секунду жестким напором вырвалась вода, и хорошо, что я держалась за поручень, иначе улетела бы на этой струе до парковки.

Струя била во все места, куда я даже свои руки-то часто не впускала. Рыдать над этой ситуацией было невозможно, но эмоции переполняли, и я засмеялась. Сначала тихо, а потом во весь голос. Я смеялась и не могла остановиться, а тренер довольно улыбался. Я игралась со струей добрых полчаса, пока не поняла, что смертельно устала. Но тренер еще со мной не закончил. Я вылезла из бассейна, и он сопроводил меня в хамам, где я лежала и томилась, как на медленном огне.

Домой я приехала без сил, без слез.

Утром проснулась очень рано, и все у меня было хорошо. Плакать не хотелось. Хотелось вернуться в клуб, снова прокатиться на струе, полежать в хамаме, поплавать в бассейне. Но нужно было приводить в порядок свою жизнь, а начать — с уборки. Свою однокомнатную квартиру я убирала пять с половиной часов, в результате вынесла к мусорке во двор пять мешков мусора, большая часть которого — коробки из-под пиццы, старые газеты, пивные бутылки и банки из-под «Фанты».

Тренировку я закончила около четырех. Приехала домой, перекусила овсяной кашей и отправилась к шкафу, чтобы выбрать наряд. Да, с этим я пролетела, как кукушка над гнездом. Одежды у меня не было. Утром я вышвырнула все старое тряпье, пообещав себе заехать в магазин и купить новую юбку, джинсы, пару блузок и свитеров. Что делать-то?

До встречи в «Красных холмах» оставалось три часа. А там, на минуточку, будет Брэдли Морган.

— Где Арсен? — спросил Игорь.

Вместо мужика, с которым он говорил по телефону, на встречу явилась женщина. Она явно была цыганкой, но из цыган приличных, обеспеченных. Легкий летний костюм, дорогая сумочка и солнцезащитные очки известной торговой марки. Все куплено на наркотические деньги, не иначе. Цена всем этим тряпкам — жизни молодых людей, подсевших на песок, и их родственников, убитых за дозу. Игоря тошнило от таких людей. За людей он их не считал, они принадлежали к той категории, которых не за что любить.

— Информация, которой мы располагаем, может стать почвой для серьезных обвинений, — ответила она, — поэтому Арсен предпочел отправить на встречу меня.

— Впервые вижу женщину-торпеду, — сказал Игорь с презрением.

— А вы не очень-то вежливый человек, хоть и при погонах, — заметила она.

— К моим деловым качествам это отнести нельзя. Итак, не тратьте мое время, сообщайте свою ценную информацию.

Женщина достала из сумки снимок и отдала его Игорю. Он посмотрел. Это, очевидно, была Лиза Лаврова — в платке и очках, но узнать ее можно. Постарела. На фоне — какая-то кофейня с огромными окнами, выходящими на улицу, где дорога. На дороге машины. Судя по вывескам — это не в России.

— Это Лиза Лаврова?

— Верно. Она жива, и она не в России. Буквально на днях у нас состоялась сделка, Лиза получила пятнадцать миллионов долларов за смерть своих близких. Как вы понимаете, с нами она никаких отношений иметь не хочет. Нам не удалось выяснить, где она живет. Она купила очень дорогие американские документы, и проследить за ней нам не удалось. Мы ее потеряли.

— За что вы ей заплатили?

— Это вас не касается, — ответила женщина. — Я хочу сообщить вам ценную информацию, которую вы должны немедленно отработать. Лизе угрожает опасность. Огромная опасность. Из-за того, что Барона сейчас осудят, у нас попытаются забрать власть и деньги. У нас осталось достаточно и того и другого, произойдет передел. Барон пытается решить вопрос, но в наручниках это сделать не просто.

— Сам виноват, — ответил Игорь.

— Прекратите! — отмахнулась женщина. — Столько плохих слов можете сказать в адрес человека, которого совершенно не знаете. Барон заботился об огромном количестве людей, которые сейчас остались без присмотра и в большой опасности.

— Да, несчастные люди на миллионах долларов, — хмыкнул Игорь. — Вас нужно спасти? Помочь жить на деньгах, заработанных на крови людей?