Мишель Лебрэн - По заданию преступного синдиката

- Это официально? - спросил он.

- Вроде бы да.

Он широко улыбнулся и просто сказал:

- Я рад.

* * *

Кристина села за туалетный столик и начала красить ногти ярко-красным лаком, в ее движениях не было ни малейшего колебания, ни малейшей неуверенности, которые могли бы выдать ее слепоту. Как только дверь открылась, она узнала ритм и звук шагов Вероники и, подняв голову, улыбнулась ей, улыбка отразилась в зеркале, стоявшем перед ней.

- Как дела, дорогая?

- Хорошо. А у тебя?

- Погода по-прежнему хорошая?

Вероника почувствовала иронию и вздохнула.

- А, так он сказал тебе...

- Что шел дождь - да. Но я это знала. Тебе не удалось провести меня. У тебя есть газеты?

- Да. Кстати, Крис, я хотела... ну, в общем, предупредить тебя...

- Не стоит осторожничать, сообщая мне это. Я слышала новость по радио десять минут назад. Просто прочти мне статью, ладно?

Вероника взяла стул и не спеша начала читать. Пока она читала, Кристина продолжала красить ногти с ловкостью маникюрши.

- "Новый банк глаз. Монте-Карло (Юнайтед Пресс). Профессор Энрико Кавиглиони, давно известный своими сенсационными работами по пересадке роговицы, опубликовал со общение, которое может вызвать громадный интерес. По мнению профессора (Нобелевская премия в области медицины), отныне будет возможно возвращать, по крайней мере частично, зрение людям, потерявшим его в результате несчастного случая, и исправлять повреждения, которые до сих пор считались неизлечимыми. Профессор заявил, что группа ученых, работающих под его руководством, уже достигла фантастических результатов благодаря совершенно новому методу лечения и открытию сыворотки, активизирующей восстановление клеток".

Вероника замолчала. Кристина не спеша наносила второй слой. Наконец она спросила:

- Боб прочитал газету, до того как пришел ко мне?

- Он не читал этой статьи, - солгала Вероника.

Кристина улыбнулась.

- Нет, он читал. Я его хорошо знаю. Он не сказал мне о ней в надежде, что эта новость пройдет незамеченной. Ему совсем не хочется, чтобы я выздоровела: ведь так я слишком от него зависима. Если бы ко мне вернулось зрение, он мог бы меня потерять...

- По-моему, ты преувеличиваешь. Он не думает о будущем.

- Я полагаю, не стоит относиться к статье слишком серьезно. Ведь профессор Кавиглиони уже осматривал меня четыре года назад. Тогда он не сказал ничего, что позволило бы надеяться на выздоровление. Ты тотчас же с ним свяжешься и договоришься о консультации. - Кристина почувствовала некоторую нерешительность Вероники и продолжила: - Не бес покойся. Не в моем характере надеяться попусту. Но я не должна упускать ни одного случая, ни одной возможности. Я думаю не только о себе. Я и так хорошо вижу, мне не нужен дневной свет. Но я непрестанно думаю о человеке, который убил моего отца. Я хочу, чтобы он был наказан, понимаешь? Даже если мне понадобится выдержать еще десять операций, даже если я узнаю, что мне вернут зрение лишь на десять минут, я должна попытаться.

- Крис... прошло столько времени, ты уверена, что сможешь опознать этого человека по фотографии?

- Честно говоря, нет. У меня осталось о нем лишь смутное, ускользающее, почти абстрактное воспоминание... Но я знаю, что в моем сознании произойдет какой-то щелчок, нечто магическое, что поможет мне безошибочно указать на него полиции. Я в этом уверена, я это чувствую.

Впервые за долгое время она, говоря, оживилась, и ее лицо с мертвыми глазами было взволнованным и сияющим.

Она понизила голос:

- Мне пришла в голову одна мысль. О, я об этом уже давно думаю. Я заставлю его самого обнаружить себя. Он будет вынужден это сделать.

И она поведала свой план Веронике, которая слушала ее разинув рот, все больше и больше пугаясь.

* * *

Человек, убивший Джона Бушэ, сидел в огромном кабинете на последнем этаже Палас-отеля в Майами. Через окно, которое занимало всю четвертую стену комнаты, он мог видеть весь пляж и большую часть океана.

На нем был шикарный, хотя и строгий, костюм. Его живот, округлившийся от хорошей еды, удобно возлежал на коленях. Справа от него на письменном столе стояла начатая бутылка виски. Слева совершенно пьяная рыжеволосая девица в изумрудном бикини исполняла танец живота.

Ему было немного скучно.

- Так ты идешь на пляж? - вдруг спросила девица.

- Отстань. Иди туда одна. Подцепи себе какого-нибудь миллиардера.

- Другого?

В дверь постучали, и молодой человек, одетый с иголочки, положил на письменный стол ворох газет, стараясь не смотреть на девицу, которая состроила ему гримасу,