Ю Несбё - Макбет

– Судя по всему, Геката, наше сотрудничество пока остается взаимовыгодным. Ты запустил какой-то механизм, благодаря действию которого я стал комиссаром полиции, а мне остается только убрать Свенона и позаботиться, чтобы полиция не сильно беспокоила тебя.

– Интересно. Получается, что угрызения совести тебя совершенно не тревожат?

– Тревожат, конечно, но я человек дела. В каждом городе, схожем по размерам с нашим, существует рынок для таких торговцев сказками, как ты. Не ты, так Свенон, не он, так найдется кто-то другой. Сотрудничая с тобой, мы будем держать в узде других наркодилеров, еще более скверных. И я принимаю тебя как средство для достижения цели, а цель моя – подарить этому городу будущее.

Старик тихо рассмеялся.

– Прямо так и слышу Леди. Легко и элегантно, но не насыщает. Я стою на перепутье, Макбет. И для того, чтобы выбрать правильный путь, мне нужно знать, насколько ты будешь мне верен. В газетах тебя называют штурманом, вставшим за штурвал после гибели капитана. Так вот корабль твой сейчас в самом эпицентре шторма. Дункана, Банко и студента Полицейской академии казнили. Кавдор, Малькольм и еще двое телохранителей убиты и обвинены во взяточничестве. Твой корабль, Макбет, вот-вот разобьется в щепки, так что, если хочешь, чтобы я тебе помог, расскажи, как ты собираешься из этого выпутаться.

– Виновных я, разумеется, найду и накажу.

– Это меня радует. И кто же тут виновные?

– Ну, тут двух мнений быть не может. Северные Рыцари. Это ведь они толкнули Малькольма и телохранителей на преступление.

– Хорошо. Тогда ни мне, ни тебе бояться будет нечего. А вдруг Свенон докажет, что невиновен в убийстве Дункана?

– У меня предчувствие, что он просто не успеет.

– Ну что ж, звучит неплохо. Я надеюсь, Макбет, у тебя хватит сил выполнить задуманное.

– Да, Геката, хватит. И я надеюсь, что смогу рассчитывать на твою поддержку.

– Что? Я расчистил тебе дорогу к комиссарскому креслу, а тебе мало?

– Мне нужна защита. Сейчас на меня ополчился весь мир. Судьи, журналисты, преступники и даже кое-кто из сослуживцев. Угрожают оружием или словом, телефон не умолкает. Меня, вон, похитили средь бела дня, и никто даже не спохватился.

– Разве гвардия тебя не охраняет?

– На них полностью полагаться нельзя. Мне нужна более надежная защита.

– Понимаю. Вот что я тебе скажу. Защита у тебя уже есть, причем давно. Только ты этого не замечал.

– Как это?

– Это не твоя забота. Просто знай, что Геката оберегает свой капитал. Благодаря моему могуществу в этом городе тебя и пальцем никто не тронет. Пока ты принадлежишь мне.

– Прямо-таки никто?

– Клянусь, ни одна женщина не родила того, кому под силу будет хотя бы вырвать волосок из твоей прекрасной шевелюры. И скорее старушка Берта снова пустится в путь, чем тебя скинут с должности комиссара. Так что, Макбет, договорились?

– Да, эти два обещания меня устраивают.

– Хорошо. Тогда последнее мое слово. Остерегайся старшего инспектора Дуффа.

– А что с ним не так?

– Ему известно, что Дункана убил ты.

Макбет понимал, что прежде эти слова испугали бы его, но сейчас все чувства заменила ломка – такая знакомая и такая ненавистная.

– К счастью для тебя, кроме Дуффа, об этом знает лишь один человек.

– Кто? – спросил Макбет.

– Тот, кто по моему приказу выдвинул и поддержал твою кандидатуру на должность начальника Оргпреста. Причем так ненавязчиво, что Дункан даже решил, будто это была его идея.

– Кто же это?

– Сейчас сам увидишь.

Стул, на котором сидел Макбет, развернули, а затем кто-то снял с него очки.

Сперва ему показалось, будто он в Управлении, перед кабинетом для допросов. Там было такое же окно, через которое допрашиваемый ничего не видел. Однако здесь за стеклом находилось помещение, похожее на большую лабораторию, со стеклянными колбами и трубками, опутывающими огромный котел. Окруженный самым современным оборудованием, котел этот смотрелся нелепо, и Макбет почему-то вспомнил один мультфильм, в котором людоеды варили своих пленников в точно таком же котле. На стене за котлом висела табличка с надписью: «Курение запрещено», а перед котлом, совсем близко к стеклу, на кушетке полулежал бледный рыжеволосый мужчина. Один рукав его рубашки был закатан, лицо запрокинуто, рот полуоткрыт, а веки опущены. Сидел он так близко, что Макбет даже заметил, как вращается под веком глазное яблоко. Макбет узнал одну из сестер-китаянок – та сжимала в руках шприц. Из-за спины вновь послышался вкрадчивый голос: