Татьяна Батенёва - У ангелов нелетная погода

Маша протиснулась в палату, огляделась. Из четырех коек три были заняты, одна стояла пустая – голый матрас и тощая подушка в пятнах. Две толстые тетки в халатах оживленно что-то обсуждали у стола, накрытого веселенькой клеенкой. В углу молча, вытянувшись во весь рост, лежала Лариса: бледное лицо в цвет наволочки, одеяло натянуто ровно, словно под ним ничего нет.

– Ларочка, привет, это я! – Маша подошла, поставила тяжелый пакет у ног, подтащила хлипкий стульчик на железных ножках. – Ты как тут?

– Хорошо, – безжизненно отозвалась Лариса. – Ничего нет?

Маша молча покачала головой.

– А что доктор говорит? – преувеличенно бодро спросила она.

– Ничего не говорит, – так же еле слышно прошелестела Лариса. – Врач дежурный, молоденький, только уколы назначил, и все.

– Ну, наверное, завтра тебя начнут обследовать, – сообразила Маша. – В воскресенье-то у нас не лечат, а так… Ты ела?

– Ела. – Лариса с трудом повернулась на бок, устало прикрыла веки.

– Ничего она не ела! – вдруг влезла одна из теток. – В столовую не ходила, а мы принесли суп и второе, так она и не копнула даже! – Она с победным видом посмотрела на Ларису. – А доктор говорит, ей есть надо, ослабла очень. Чего она не ест-то? Желудок больной? Здесь же не гастроэнтерология, а кардиология!

– Я буду, буду, только сегодня не хочется, – примирительно прошептала Лариса, видно, энергичная тетка ее уже достала.

– А я вот тебе соку принесла, апельсинов, яблок свежих, этого года уже. – Маша начала суетливо вынимать пакеты. – Ты давай ешь, а то не поправишься!

Эти слова были лишними, Маша и сама понимала. Из-под век Ларисы показались слезы, но она справилась, не заплакала.

– На что мне поправляться, Маш? – Она скорбно сжала губы. – Мне теперь все равно.

– Да ты что! – горячо зашептала Маша. – Ты не раскисай! Завтра мы пойдем в МИД, в Интерпол я схожу, все узнаю. Мы ее найдем, понимаешь, обязательно найдем! Я с Ильей…

– Нет! – Лариса открыла глаза, – Ты Илье ничего не говори, прошу тебя. Он и так много для меня сделал. У него работы много, пусть… – Она не договорила, горло перехватило.

– Ну, так я ему уже позвонила, – виновато сказала Маша. – Я же не знала… Он хотел к тебе приехать сюда…

– Нет! – еще громче сказала Лариса. – Я не могу, не хочу… Ты скажи ему, пусть не приезжает, я не хочу! – Она открыла запавшие глаза, умоляюще посмотрела на Машу: – Я не могу, чтобы он меня видел в таком состоянии, понимаешь? – Она отвернулась к стенке.

Маша посидела молча. Она прекрасно понимала чувства подруги. И сама не хотела бы показаться на глаза Андреасу слабой, раздавленной несчастьем. Хотя им вместе пришлось побывать в непростых передрягах и даже угодить в почти детективную историю на далеких Курилах, но там она ни разу не почувствовала себя беспомощной. Впрочем, может, именно потому, что он был рядом, – эта мысль пришла в голову только что, и Маша даже обрадовалась ей. Она точно знала, что рядом с мужем ощущает себя увереннее и сильнее, но кто его знает, этого Илью, может, он совсем другой человек…

– А что тебе принести? – спросила она обычным тоном, пытаясь как-то ободрить подругу. – Может, книжки, журналы? Или поесть что-нибудь домашнего? Ты скажи, я приготовлю.

– Ничего не нужно, Мань, спасибо тебе. – Лариса повернулась к ней, попыталась улыбнуться.

От стола раздался взрыв смеха – тетки, похоже, рассказывали друг другу анекдоты. Маша растерянно обернулась на них – по контрасту с Ларисой обе выглядели совсем здоровыми, крепкими, но, может, она ничего не смыслит в сердечных болезнях?

– Я пойду, Лар. – Она наклонилась, поцеловала подругу. – Ты если надумаешь чего, позвони, ладно? А с доктором я завтра поговорю… Пока!

– Пока, – прошелестела Лариса и снова закрыла глаза.

За дверью Маша остановилась, растерянно посмотрела в большое окно. По улице несся поток машин, люди сновали по тротуарам, перебегали проезжую часть. Скорость обычной жизни казалась особенно странной сейчас. Неужели Ларка сломается, не выдержит? Мучительный вопрос не давал ей покоя уже не первый день. И что можно сделать, чтобы помочь ей?

Ханна и Кристина убежали на занятия еще в половине восьмого. Аня встала вместе с ними, застелила свой побитый жизнью и поколениями постояльцев диван, послонялась по мансарде. Запоздало подумала, что надо было попросить у хозяек разрешения воспользоваться ноутбуком и попытаться связаться с подружками. Но сразу эта мысль в голову как-то не пришла, а теперь ноутбуки девушки унесли с собой.