Елена Гордина - Она ему не пара

Ольга медленно брела по парку, сейчас стояла та самая пушкинская золотая осень: яркая, живая, с летящей паутиной и пронзительно-синим небом. Ольга осторожно поддевала носком туфли опавшие листья, наверное, сегодня она ощущала бы себя абсолютно счастливой, если бы не одно «но». Чем больше проходило времени с момента убийства Кости, тем больше Ольга переживала по этому поводу. Конечно, она понимала, что в плане ее разоблачения волноваться точно не стоит. Нож покоится на дне колодца, а труп уже давно сгнил на свалке. Особых нравственных страданий именно за то, что она, защищаясь, прикончила подонка, тоже не было. Беспокоило только одно: имела ли она право забрать человеческую жизнь, даже если это и жизнь такого мерзавца, как Костя?

Чем больше Ольга думала об этом, тем больше начинала переживать. А что, если закон «за все надо платить в этой жизни» потребует с нее слишком высокую цену за этот поступок? Она часто задумывалась, что, может быть, у Кости есть мать и она до сих пор ждет своего ребенка домой?

При мысли о ребенке у Ольги защемило в горле, она повернула назад и, даже не подняв глаз на высокие купола церкви, вернулась в автомобиль.

– Я больше не хочу про это думать, – решила Ольга, сворачивая в сторону дома. – Я подумаю об этом завтра.

Она приехала домой, открыла дверь своим ключом и крикнула с порога:

– Я дома! Где мой котенок?

Ольга всегда так делала, когда приходила домой, она была дома, и этим все сказано.

Михаил вышел из комнаты, хромая. Мужчина опирался на трость.

– Твой старый и драный кот на месте, – он улыбнулся одними глазами. – Я уже соскучился. – Муж поцеловал ее нос и прижал к себе. – Как прошла встреча?

Они вместе зашли в комнату, Ольга села на диван, а Михаил осторожно опустился на стул и вытянул ногу.

– Нормально, только снова приходил Иван, – Ольга машинально растирала сломанное запястье. Рука до сих пор иногда болела, на смену погоды или когда она поднимала что-то тяжелое.

«Наверное, из-за того, что таскала одеяла!» – сообразила она и нахмурилась.

– Ему нужны деньги? – Михаил усмехнулся. – Хочешь, я ему позвоню и поговорю по-мужски?

– Только этого нам и не хватало, – Ольга улыбнулась. – Только-только все успокоились и перестали обсуждать твою историю с Василием, как сейчас ты хочешь снова стать героем дня? Да Иван только и ждет, как вывести нас на эмоции и заработать на этом деньги. Он потом забабахает передачу на Первом канале и будет каждый вечер рассказывать многомиллионной аудитории о своей духовности и нашей продажности. А ты и так лишился из-за скандалов своей должности, может, хватит?

– Наверное, ты права, – согласился муж. – Я лишился должности, но нашел тебя, а это самое главное. Да и потом, я сейчас могу легально руководить своей фирмой, дела во «Флагмане» пошли в гору. Ты же знаешь.

– Они пошли в гору, когда ты уволил Валентину и Наталью, – улыбнулась Ольга. – Но все равно тебе нельзя так много работать. После такого ранения период реабилитации долгий.

– Я был очень удивлен, если честно, когда узнал, кого Антон поставил во главе своей фирмы. Бывшая стриптизерша Маргамова, что в силу своего возраста вышла в тираж, и Валентина Камшилова, которая оказалась внебрачной дочерью Василия. Наверное, я был не прав, когда совсем перестал интересоваться внутренними проблемами в фирме и полностью доверился сыну и Василию.

Ольга видела, как тяжело и больно Михаилу говорить о своем сыне. Михаил сделал все возможное, чтобы имя Антона не всплыло ни в одной публикации. Он ничего не рассказал о нем и Следственному комитету, полностью переложив всю ответственность за содеянное на Василия Буркова. Кроме убийства сотрудника охраны, как выяснилось, Василий охотно брал взятки и откаты с контрагентов, с которыми сотрудничал «Флагман». Левых денег у Буркова было настолько много, что он их позже и не считал. Но жадность не давала ему спокойно спать, и теперь уже было невозможно выяснить, кому первому пришла в голову мысль – Антону или Василию – подкинуть труп в дом к Михаилу, чтобы посадить его в тюрьму и завладеть всем его бизнесом. Буркову дали восемь лет лишения свободы, а Антона Михаил отправил за границу в реабилитационный центр. Михаил до сих пор был уверен, что поведение его сына можно оправдать исключительно действием наркотиков. Ольга понимала, как ему тяжело, и поэтому свое мнение об Антоне Меньщикове не высказывала.

– Кстати, мне звонил следователь, Виноградову вчера освободили из колонии, – Михаил сам перевел разговор на другую тему, слишком тяжело было говорить про сына.