Вадим Новосадов: Подлец

- Мусора паскудные! Я же говорил – на хрен с ними связываться? Вы видали – в них пальнули из гранатомета, а они, как зайцы, разбежались…ха-ха-ха… видали – как зайцы, мать их…

Сергей перехватил его сумасшедший взгляд, охранник узнал его с тем озлобленным блеском в глазах, с каким встречают злейшего врага, чтобы с ним расквитаться.

- Ты ещё жив, сопляк… Из-за тебя сколько наших погибло. Чтоб ты сдох, падло…

Сергея втолкнули в зарешечённый бокс милицейской машины, где уже был один арестант с перевязанной ногой. В камуфляже. По иронии судьбы, он оказался в одной камере с боевиком из числа тех, кто охотился сегодня на него. «Интересно, кого из нас быстрее отпустят?» - с усмешкой подумал Сергей. Он пришёл в самое весёлоё расположение духа, когда в эту передвижную каталажку посадили перепуганную Ирину.

- Поздравляю тебя с боевым крещением, - подбадривал он её, обнимая, как ребёнка. – Лихая нам выдалась ночка сразу после венчания. Тем крепче будет наш союз, потому как любой союз держится на сильных впечатлениях.

Люди Кабанова раскусили манёвр службы безопасности, оберегавший Сергея, и по ходу устроили свою ловушку. Но и при таком хитроумии им не удалось его убрать. Поразительное невезение! Потерпев неудачу на пике своего изобретательного коварства, они, казалось, должны были потерять охотничий азарт и поверить, что он заговорен от пуль.

По иронии судьбы, Сергей оказался в той же тюрьме, где был и в первый раз. Правда, сейчас он надеялся выйти отсюда гораздо быстрее. В этом его заверил и адвокат при первой встрече уже на следующий день, от которого он узнал подробности произошедшего, подтвердившие его догадку. Когда люди Кабанова поняли, что их заманивают в ловушку, они стали играть с противником, чтобы подстроить ответную ловушку. И это им удалось. Они подбросили дезинформацию, что к объекту была отряжена команда до зубов вооружённых боевиков на микроавтобусе и джипе. Спецназ нацелился захватить этот эскорт, в котором, кроме водителей, никого не было, - это был отвлекающий манёвр. Боевики приехали на других машинах. Они атаковали охрану дома, чтобы потом ликвидировать «объект». Но видимо, прежние неудачные попытки покушения на «объект» и всяческого рода легенды вокруг него тяготели над убийцами, и они дрогнули перед первым же его сопротивлением.

Сергея и Ирину выпустили на третий день, правда под подписку о невыезде: следствие затеяло волокиту на предмет того, не превысил ли Сергей необходимую меру самообороны, когда стрелял в бандита.

Через несколько дней они зарегистрировали брак.

Арестованный член банды не давал показаний против своей братвы. Но у оперативников всё же были и удачи. Из подслушанных разговоров им удалось определить примерное местонахождение Александра. Они прочесали целый пригородный посёлок и обнаружили его в бесхозном загородном доме, в яме, скованного кандалами, с перевязанной рукой, с не по-детски ошалевшими глазами, измождённого и не проронившего ни слова, ни слезинки при встрече с родителями и бабкой. Зато ревели мать и бабка, пытаясь вытянуть из него хоть один возглас, и поливали его истрёпанную одежду обильными слезами. Сергей в душе поклялся отомстить за старания сына. Только мстить пока было некому. Даже милиция никого не взяла из людей Кабанова, кроме того боевика на месте перестрелки. Одни ускользнули, другие были вне подозрений. Сам Кабанов лёг на дно. Так как доказательств его причастности к ночному кровавому рейду у следствия всё равно не было, то, видимо, он опасался расправы. Свирепый зверь наконец-то испугался и скрылся. Но вряд ли он успокоился.

Тем временем Сергей не упустил шанса воспользоваться ослаблением противника. Перед акционерами компании «Русский продукт. Инвестиционная группа», гендиректором которой он всё ещё являлся, он предстал в полном здравии, энергичный и уверенный, чувствуя себя триумфатором и удостоверившись, что он не просчитался, произведя впечатление восставшего из пепла, он был принят на ура. Вопрос слияния с новым холдингом был решён без особых затруднений.

Сергей привычно и легко чувствовал себя в кресле главы новообразованного холдинга по производству продуктов питания, обещавшего превратиться в крупнейшую отраслевую монополию. Работая часов по шестнадцати в сутки, он почти не ощущал усталости. Дела продвигались не только в бизнесе, но и в семейной жизни. Ирина вот-вот должна была осчастливить его ребёнком. Воспоминание о жутковатом прошлом теперь вызывало ликование сродни ликованию во время пышущего цветения мая при воспоминании о мрачной зиме. Сейчас как раз был май. И в судьбе, и на дворе.