Николай Леонов - Трактир на Пятницкой

- Торопиться сейчас нельзя, - Серж опять был спокоен и рассудителен, надо найти второго, - и, встретив недоуменный взгляд Пашки, пояснил: - Не может он быть один. Информацию надо как-то передавать. Да и трудно одному.

Пашка оценил сообразительность собеседника и спорить не стал.

Пашка скатился по ступенькам в трактир и остановился на пороге, чтобы перевести дух. Ощущение было такое, будто входишь в парную. Вместо пара папиросный дым, вместо запаха березы - водочно-табачный перегар. Залу наполнял монотонный гул голосов, изредка прерываемый громким возгласом или визгом девчонки. Но гул поглощал этот всплеск, равномерно растекался по стенам и потолку и гас где-то в опилках под ногами.

Пашка втянул сквозь зубы густой воздух и оглядел зал. Два стола занимала артель ломовиков. Видно, обмывают удачный подряд. Рядом красноармеец с барышней сидят за бутылкой портвейна. Три девочки отдыхают от бесцельной ходьбы и, наверное, обсуждают скупость и вероломство мужчин. Офицер - седой мужчина с породистым небритым лицом - играет на гитаре и поет:

Как бы мне, рябине, к дубу перебраться...

Дальше все тонет, как в пороховом дыму. Пашка сунул руки в карманы и вразвалочку пошел к стойке.

- Привет, Америка, - сказала девочка с острым носиком и впалыми щеками, - присядь к нам, изобрази кавалера.

Пашка взял ее за ухо.

- Ты же меня не любишь, пацанка. Зачем зовешь?

- Люблю, - девчонка улыбнулась, - люблю, Америка. Только я Нинку боюсь. Она за тебя глаза выцарапает.

- Стой, - Пашка хлопнул в ладони и присвистнул, - так это ты недавно у меня на улице папиросу просила?

- Я, - девчонка смутилась.

Ее соседка откинула коротенькую вуаль и заулыбалась, блондинка напротив стала поправлять якобы сползающую на чулке резинку.

- Вы что, ошалели, девки? - Пашка сел на стул и поглядел в напудренные, яркогубые лица. - Я что вам, клиент?

Остроносая отвела глаза и тихо сказала:

- Угости, Паша.

- Николай! - крикнул Пашка и ударил кулаком по столу.

Половой, как мячик, вкатился в зал, смахнул со стола несуществующие крошки и, склонив блестящую от бриолина голову, подобострастно проговорил:

- Слушаю-с, Америка?

- Бутылку вина.

- Водки, - поправила блондинка.

- Поесть.

Пашка посмотрел в глазастое лицо девчонки и взял полового за рукав.

- Ты что же, паскудина, не видишь: люди голодные сидят?

- Так ведь их, почитай, за день больше дюжины зайдет. И корми каждого, - половой развел руками, - хозяин в момент накостыляет.

- У, жмотина, быстро тащи ужин! Заказывайте, девочки, - Пашка поднялся и пошел в глубь зала.

За одним из столов он увидел Сержа, который сидел с неизвестной Пашке женщиной и, улыбаясь, что-то шептал ей в самое ухо. Дамочка прижимала к губам фужер с вином, молча млела рядом с красавцем Сержем и косила на него влажными глазами. За этим же столом сидел... Пашка чуть было не споткнулся... сидел Цыган. Он, улыбаясь, что-то говорил Сержу, а тот согласно кивал и тоже улыбался.

- Никак кореша, - удивленно пробормотал Пашка, свернул к кабинетам и чуть не столкнулся с половым, который, приседая и откидываясь назад, бежал с полным подносом. Поравнявшись с Пашкой, он быстро проговорил:

- На второй червонец перевалило.

Пашка промолчал и пошел дальше. В кабинетах никого не было, и Пашка повернул было назад, но встретился с отцом Василием.

- Здравствуй, Пашенька. Здравствуй, дорогой. Как бог грехи терпит? быстро заговорил он, беря Пашку за локоть двумя руками. - Раненько ты сегодня. Раненько. Еще и нет никого. Или новости какие? - глаза хозяина засветились.

- Какие могут быть у меня новости? - спросил Пашка и пожал плечами. Пока при деньгах, и не работаю.

- Не дури, Пашенька, - хозяин цепко держал его за локоть. - О чем тебя Серый просил, помнишь? Узнал что-нибудь?

Мимо прогрохотал с подносом Николай, и Пашке вдруг показалось, что он нарочно уронил рядом с ними вилку и теперь, поднимая, прислушивается.

Когда Николай скрылся на кухне, Пашка спросил:

- Откуда этот рыжий?

- Сыночек свояка моего. Божий человек, - отец Василий махнул рукой. Эко загнул, Пашенька...

- Вот и закладывает вас этот божий человек, - сказал Пашка. Воспользовавшись тем, что хозяин его отпустил, он повернулся и пошел в зал.

- Америка! - окликнул его Цыган и показал на стул. - Присядь на минутку.

Пашка подошел, но садиться не стал.

- Осколки прежней роскоши, Мишель, - сказал Серж и кивнул в сторону офицера, - георгиевский кавалер.

- Такова жизнь, - ответил Цыган, - слабые погибают первыми.