Анатолий Галкин - Небо в алмазах

Должность Льва Николаевича Бармина была не очень высокой, но доходной. В своем Округе он определял дома в аварийном состоянии и передавал их частным фирмам для реконструкции. В бумагах все выглядело правильно, но опытный чиновник хорошо знал, что объект у Чистых прудов ценится в три раза дороже, чем такой же почти рядом, но с видом на рельсы и шпалы у Трех вокзалов… Дальнейшее было делом техники. Из желающих получить лакомый кусочек выбиралась самая щедрая фирма и начинались долгие переговоры. Не прямые, а иносказательные. Ни одна сторона не употребляла слов типа «откат, деньги, взятка». Но все понимали по умолчанию, по жестам, по взглядам. Все цифры писались на бумажках, которые сразу сжигались.

Одним словом, Лев Бармин не был бедным человеком. Скорее – наоборот. У него были почти все атрибуты современного богача. Не было особняка в Лондоне и яхты, но был счет в Швейцарском банке, часы от Картье и любовница-актриса. Правда, в последнем его смущала некая условность. Для полновесной любовницы нужна жена, каковой у Бармина не было.

Верочка Заботина устраивала тридцатипятилетнего холостяка во всех отношениях. Он даже любил ее! Но это как человек, а как чиновник…В этом и была маленькая трагедия Бармина. Он не мог себе позволить оставаться на той же ступеньке служебной лестнице. Он должен был двигаться вверх. И не один шажок в пять-семь лет, а на ступеньку ежегодно. А если повезет, то и на две-три!

Бармину повезло…Месяц назад один фирмач в дополнение ко взятке пригласил Льва на дачный банкет. А там был не кто-нибудь, а министр. И был он не с кем-нибудь, а с дочерью лет под тридцать. Она ни разу не была замужем, но в ее взгляде читалось, что она очень этого хочет. А взгляд ее был устремлен исключительно на красавчика по фамилии Бармин.

Их быстренько представили друг другу и хозяин потащил молодую парочку на осмотр беседки в самом дальнем и безлюдном углу огромного участка. Сам фирмач, вдруг вспомнив о делах, моментально испарился, попросив Бармина доставить министерскую дочку к столу, но не раньше, чем через час.

Беседку как будто специально создавали для тайных свиданий. Она была открыта только к обрывистому берегу реки, а попасть в этот уютный уголок можно лишь по лесенке со скрипучими ступеньками.

Бармин понимал, что их познакомили и поместили в этот загон не случайно. Возможно, что министр предварительно проверил послужной список чиновника, собрал о нем отзывы и счел его достойным этого знакомства. Или даже чего-нибудь большего!

Оставшись наедине с Елизаветой Туркиной взволнованный Лев никак не мог начать разговор. Он злился на фирмача, что тот прошил все белыми нитками. Бедная Лиза может понять, что ее пытаются сосватать. Девочка застесняется, замкнется, да и убежит к папе с мамой.

С реки тянуло прохладой. Лизавета села на удобную глубокую скамейку и поманила к себе Бармина. На первых ее фразах Лев уловил, что она сразу перешла на «ты», чего он никак не мог позволить себе с министерской дочкой.

– Садись поближе и обними…Да не так, а покрепче. Холодно здесь что-то…А ты и правда симпатичный. Мне отец твою фотографию показывал, но в ксерокопии. Там ты больше на чеченца похож.

– Лиза, а зачем ваш папа вам меня показывал?

– Для сведения. Есть, говорит, перспективный парень. При случае он мог бы и агентство возглавить.

– При каком случае?

– При удобном… Ты, Лев, правда не врубаешься или Ваньку валяешь? Мне отец сказал, что ты хваткий. Так давай, действуй!

– В каком смысле?

– В прямом…Производи на меня впечатление, быстренько клейся, соблазняй и все такое…Послушай, Лев, а ты не голубой?

– С чего это вы взяли, Лиза?

– Так отец сказал, что это очень подозрительно. Ну, что ты до тридцати пяти ни разу не женился и что ни разу ни с кем не был замечен…Да и сейчас, я смотрю, ведешь себя слишком робко. Все условия созданы, а ты на меня не западаешь.

– Вы, Лиза, передайте папа, что насчет голубизны он зря сомневается. Я очень даже наоборот…А на вас, Лиза, я сразу запал. И вот сейчас продолжаю западать. Все глубже и глубже…

Последние слова Бармин произнес с чувством и проникновенно. Красиво сказал! И не только потому, что рядом сидела перспектива его служебного взлета. Елизавета и без этого была очень даже ничего. И так она страстно прижималась. А на последних его словах зажмурилась и развернула лицо губами вперед…Выбора она ему не оставляла. Обижать ее было нельзя. Папа мог как приподнять его на несколько ступенек, так и опустить…