Наталия Левитина - Неумышленное ограбление

- Вы что, там кросс сдавали? - Где?

- На этой дорожке. Натоптано так, словно промчалось стадо мамонтов.

- Бизонов, - поправила я его. - Когда вся толпа прибежала смотреть на Олега Васильевича, я подумала: несутся, как стадо бизонов.

Или это я настолько трафаретно мыслю, или просто у следователя выстраиваются такие же ассоциативные ряды, как и у меня.

- Не могли бы вы рассказать мне, какие отношения установились между сотрудниками вашего заведения?

- Отличные. Конфликты бывают тогда, когда восьмая часть коллектива работает, а семь восьмых - пускают пузыри в трубочку. У нас работал один лишь Вячеслав Петрович Тупольский, вице-президент. Мы ему это прощали как милую слабость приятного человека. Все остальные очень мирно сосуществовали.

- Татьяна, вы знаете, как это бывает, где-то возникает конфликт, вас как журналиста приглашают в качестве третейского судьи. Вы еще никого не знаете из конфликтующих сторон, но каждый старается склонить вас на свою сторону, излагая факты в удобной для себя интерпретации.

- Совершенно верно. И много труда уходит на стряхивание лапши с ушей.

- Вот-вот. Я сейчас точно в такой же ситуации. Каждый из ваших коллег говорит лишь ту часть правды, которую считает нужной. Вы не поможете мне составить целостную картину?

Классно, меня еще ни разу не вербовали в добровольные помощники органов.

- Алексей Степанович, а у вас не возникает подозрения, что это я трудоустроила кирпич на затылке нашего президента?

- Пока нет. Да, кстати, мне говорили, что из вашей компании кто-то исчез?

- Да, наш программист Вадим. А еще кроссовки Олега.

- Вам хорошо платили?

- Отлично. Если вы думаете, что Вадим стукнул Олега кирпичом, потому что ему приглянулись его кроссовки, то вы ошибаетесь. Во-первых, Вадим нежное и утонченное создание (тут я некстати вспомнила его зверскую подачу)... э-э... мне кажется, он на такое не способен. Во-вторых, неужели владелец нового "опеля" станет охотиться за чужими кроссовками?

- А может, у него в подошве был тайник? Впрочем, ясно. Спасибо. Надеюсь, вы и в дальнейшем будете оказывать мне содействие.

Надейся, дружок. А у меня свои планы на жизнь.

***

Дома меня встретили соскучившийся Антрекот и тишина. Следов возвращения любимого мужчины я не обнаружила. Антрекот выгибал спину, пытался взобраться на меня с поцелуями и однозначно подмигивал в сторону холодильника. Я достала ему кильку - пусть хоть у кого-то будет праздник. И пошла звонить Эванжелине.

Она отвечала сонным голосом - спала, крыска, пока у меня тут такие события.

- Эванжелина, моего шефа укокошили, - выложила я сразу, не редактируя, не делая поправок на детскую эмоциональность и восприимчивость подруги.

- Где же ты теперь будешь работать? - сонно промяукала Эванжелина. Она, по-видимому, так и спала прямо на телефонной трубке.

- Ты, пожалуйста, просыпайся. Приходи, я все тебе расскажу.

- Ой, тут так хорошо, и вставать неохота. Он сильно пострадал, твой шеф?

- Не знаю. Кажется, у него испорчен только затылок. Но он ему больше не пригодится.

- Как же он будет теперь без затылка?

- Эванжелина, он же умер!

- Как умер? - с ужасом выдохнула анабиозница. Наконец-то она проснулась.

Мне пришлось начинать все сначала:

- Его убили. Представляешь, просыпаемся, идем на корт, а он там лежит. С разбитой головой и в белых носках. Видно, решил пробежаться, а его кирпичом и пристукнули.

- А он у вас что, всегда по утрам бегает в белых носках?

- Нет. Кроссовки, наверное, украли. Может быть, его и стукнули-то ради того, чтобы снять кроссовки. Они знаешь сколько сейчас стоят! Ладно, приходи завтра, нам есть о чем поговорить!

- Как это ужасно! Сняли кроссовки... - Эванжелина в конце концов осознала глубину трагедии. - А тут вот Катя просит сходить с ней на американскую выставку. Идти?

(Нет, не осознала.)

- Иди, ты-то здесь ни при чем, тебя теперь в прокуратуру на допросы по десять раз в сутки вызывать не будут...

В понедельник новость разнеслась по конторе. Все бегали, галдели, выдвигали версии, спрашивали друг у друга, закроется ли фирма. Об Олеге сожалели, но, подозреваю, в основном как об утраченном источнике безбедного существования. В его кабинете рассматривал бумаги следователь. После обеда я решила, что больше мне в офисе делать нечего.

Один лишь друг, кроме равнодушной Эванжелины, остался у меня Антрекот. Теперь только он будет скрашивать мои одинокие будни.

Часов в семь вечера в дверь позвонили. Это оказалась Светка. Она сгибалась под тяжестью большого чемодана.