Наталия Левитина - Неумышленное ограбление

- Эванжелина! . - изумился Серж. - Ты! Он бросил меня обратно в кресло, схватил Эванжелину за голову и едва не вывернул ей шею:

- По этим сережкам я опознал тебя в морге! Но кто тогда сгорел в моей машине?

- Вы о чем? - удивился Максим.

На полу копошился порезанный оконным стеклом охранник. Мы наконец-то вспомнили о Тупольском. Его лицо было белым как снег.

- Уходите, - глухо сказал он. - Уходите все! Мое доброе сердце не выдержало. Да, он страшный человек, но он потерял Светку, которая была ему как дочь.

- Вячеслав Петрович... - начала было я.

- Уходите же! - рявкнул Тупольский.

Наши мужчины не стали выяснять подробности. Сергей, сдвинув на спину автомат, легко подхватил на руки свое драгоценное сокровище, сверкавшее зеленью, как изумруд, Максим освободил Эванжелину, и, сопровождаемые кровожадными взглядами неудовлетворенных охранников, мы быстро покинули пределы загородной резиденции Тупольского.

- Я выставил пост около больницы, - объяснял в машине Сергей. - И скоро мне сообщили, что тебя увезли какие-то подозрительные типы. Я вооружился, по дороге наткнулся на Максима - он метался по городу в поисках Эванжелины - и взял его с собой. А у тебя крепкий удар, Макс!

Максим и Эванжелина целовались на заднем сиденье.

***

Я снова была водворена на больничную койку. Эванжелина, несмотря на страшно соскучившегося мужа, осталась ночевать в палате. Это обошлось ей в пятьдесят долларов (!), переместившихся в карман мрачно-нагловатой бородатой медсестры. Дня четыре я ничего не ела, и Серж, который навещал меня пятьсот три раза в сутки, с ужасом замечал, что те немногие мягкие места, которые еще когда-то были на моем теле, постепенно сходят на нет. Так как Эванжелина решила, что в ее присутствии процесс выздоровления ускорится, она прочно обосновалась в больнице. Поэтому Максиму тоже пришлось часто навещать меня. Он приносил цветы, молчаливый и грустный, и розы стояли в трехлитровых банках на полу и подоконнике.

- Бедный мой Максим, - жаловалась Эванжелина, - Андрея Палыча арестовали. Какие-то нарушения обнаружили. Максим переживает. Представляю, вот будет сюрприз Веронике Львовне, когда она вернется из Флоренции. Сейчас посадить честного бизнесмена ничего не стоит - столько всяких бюрократических закорючек. Но должно быть, скоро его освободят.

Я скептически оценивала шансы Андрея Палыча вскоре увидеть небо не разлинованным на квадраты тюремной решеткой.

Относительно нестарый организм брал свое, я снова начинала радоваться жизни. За окном разворачивалась панорама прекрасной весны, цвели яблони, солнечные дни чередовались с дождливыми, воздух был свеж и чист.

Мне было жаль погибшую Светлану и ее несчастных родителей, но я эгоистично радовалась спасению Эванжелины.

Эванжелина очаровала мужскую половину медперсонала. На ее совести было несколько сорванных операций, потому что хирургов теперь влекло не в операционную, а в нашу палату. А я постепенно покрывалась фиолетово-зелеными синяками, так как, чтобы замаскировать истинную причину визита к нам, врачи, все как один, лезли ко мне под одеяло и начинали щупать меня холодными, железными пальцами.

- ...О, вот это новость!

Эванжелина лежала на соседней кровати и читала старую газету.

- Слушай. "Вчера утром, девятнадцатого мая, два охранника "Инвестприватбанка" были найдены на своем рабочем месте в состоянии глубокого обморока. Через несколько часов, доставленные в больницу, они скончались. Причина смерти, очевидно, отравление газированным напитком". Как тебе это нравится?

Я отложила в сторону том Джека Лондона. Не слишком ли много совпадений?

- Я вспомнила, ведь именно девятнадцатого мая Максим позвонил нам и сказал, что кто-то увел полмиллиона долларов из этого банка, но сведения об этом событии циркулируют на уровне слухов, так как похищенные деньги попали в банк незаконно и как бы не существуют... Помнишь, и ты отравилась тоже девятнадцатого?

Да. Я молча смотрела на Эванжелину, а в голове происходили сложные перемещения: факты танцевали менуэт, выстраивались то в одном, то в другом порядке, менялись местами и наконец замерли в едином стройном рисунке. Эванжелина посмотрела на меня и вслух выразила мою тайную мысль:

- Ты отравилась рыбой. А может быть, газировкой, которой запивала эту рыбу? "Черри-лэмон", я достала бутылку из Светкиной сумки! Постой! Я ведь еще тут кое-что видела! - Эванжелина нырнула в ворох газет, возбужденно что-то бормоча. - Вот! - закричала она торжествующе, предъявляя фотографии двух молодых парней, напечатанные в другом издании. - "Два охранника московского банка..." Это он! Я видела этого парня вместе со Светой! Они мило беседовали.