Валерий Ильичёв - Соблазн [сборник]

— А чего мне скрываться?! Я, наконец, встретил свою настоящую любовь, и жизни без неё не представляю. Постарайся меня простить Да и дети наши взрослые должны меня понять.

— Разбежался! У Анны муж степенный, не тебе чета. Она и представить себе не может, что он после долгих лет брака себе другую женщину заведёт. А Николай в Сибири на прииске деньги на квартиру зарабатывает, чтобы, наконец, семью завести. Он уж точно твоё поведение не одобрит. Если я тебе давно не мила, зачем возле меня столько лет болтался?

— Это я по молодости лет с тобою расписался. А особой любви промеж нас и не было. Да и чего теперь сожалеть о прошлом. Что было, то прошло! Смирилась бы ты, Ксения. Я же не ухожу из дома.

— А это потому, что Настя твоя ещё надеется мужика моложе захомутать, а тебя про запас, на всякий случай держит. Ты на меня глазами не сверкай! Правда глаза колет? Не будет у вас с ней совместной жизни. Помяни моё слово!

— Чего же тогда всполошилась, когда я тебе честно объявил о своей любви?

— Просто не хочу свою старость в одиночестве коротать.

— Вон как ты повернула. А о зарплате, которую я тебе ежемесячно приношу, умалчиваешь? Ты всегда только о деньгах и думала. И теперь боишься без моей помощи жить на одну пенсию.

— А твоя Настя тоже второй месяц не работает. С твоих рук кормится.

— Так вот, что тебя растревожило! Часть моих денег мимо тебя проплывает.

— А хоть бы и так. Ты меня достал. Я сообщу Николаю о твоих подвигах. Пусть приедет и наведёт в семье порядок. Он уж сумеет оградить мать от обид.

— Вот уж напугала! Пусть сначала сам создаст семью, вырастит детей, а уж потом других учить приступает.

— Смотри, я тебя предупредила.

Вадим Сергеевич поднялся и вышел на кухню, прервав выяснение отношений. Ему не хотелось втягивать сына в семейные раздоры, и он надеялся, что жена не осуществит свою угрозу. Но Ксения Степановна вечером направила сыну телеграмму: «Отец чудит. Хочет уйти к молодой девчонке. Я наложу на себя руки. Срочно приезжай».

Когда сын внезапно появился в доме и начал упрекать Вадима Сергеевича, тот категорически отказался обсуждать свои отношения с Настей и, демонстративно хлопнув дверью, покинул квартиру. И тогда Николай решил идти к Насте и заставить её отказаться от свиданий с отцом. Ксения Степановна слабо попыталась отговорить сына, но потом решила использовать этот последний для неё шанс удержать возле себя мужа:

— Ладно, поговори с ней, может быть и усовестишь. Она в сороковой квартире живёт. Только не натвори от гнева бед. Мне не хватало только новых неприятностей.

Когда Николай позвонил в квартиру и объявил, что он сын Вадима Сергеевича, то после недолгих размышлений хозяйка открыла дверь. Увидев миловидную девушку в домашнем халате, Николай невольно подумал, что отца можно понять, и он сам мог бы увлечься таким прелестным созданием. Разозлившись на себя за такие мысли, он излишне сурово предложил:

— Разрешите пройти для серьёзного разговора.

— Хорошо, ступайте на кухню. Я сегодня никого не ждала, и у меня в комнате беспорядок. Хотите чаю или кофе?

— Я сюда не прохлаждаться пришёл. Вот прочтите телеграмму моей матери с призывом о помощи. Если вас интересуют с моим отцом исключительно деньги, то я готов заплатить приличную сумму за отказ от него.

— Не всё просто в наших отношениях с Вадимом Сергеевичем. Я недавно потеряла работу, и материальная поддержка с его стороны, действительно, для меня важна. Но мне как любой женщине льстит безграничная страсть потерявшего голову мужчины. И в постели он, кстати, совсем неплох. И если он решится уйти от твоей старухи мамаши ко мне, то я возражать не стану.

— Зря ты сейчас в разговоре мою мать задела. Теперь я церемониться с тобой не буду. Сейчас мы с тобой всласть побалуемся, а потом я расскажу папаше о наших с тобою забавах. Давай по-доброму, скидывай халатик.

Николай угрожающе приблизился к хозяйке. Но та вопреки ожиданиям не испугалась. Резко вскочив с табурета, она резко нанесла удар коленкой в промежность. Николай взвыл от боли и, схватив со стола сковородку, с силой опустил её на голову Насти. Некоторое время он, присев на корточки, ждал, когда утихнет боль. Затем, взглянув на рану на голове женщины, понял:

«Она мертва. Что я натворил?! Хотел только её припугнуть. А теперь меня ждут суд и зона. Не хочу из-за этой гадины судьбу ломать. Надо замести следы моего пребывания здесь, и линять отсюда. Может быть, и удастся отскочить».