Влада Юрьева - Сладкий, пряный, огнестрельный

— Нет.

— Вот видишь. Я понимаю, почему это тебя расстроило. Просто. отпусти ситуацию. Она не для тебя.

Если бы он сказал ей все это сразу после того, как она увидела сюжет, Алиса бы прислушалась к нему. Дамир был, пожалуй, единственным человеком, который имел на нее такое влияние. Она бы забыла.

Но теперь этому мешали часы, посвященные поиску дополнительных данных: она слишком много знала, чтобы поверить в трагическое совпадение.

— Дамир, это связано с квартирой. И связь появилась еще при жизни моей мамы, она тоже часть всего!

— Не уверен, что понимаю тебя.

— Я просмотрела историю квартиры! — Алиса указала на компьютерный монитор. — Почитала, что соседи говорят, какие версии есть. Сопоставила это с тем, что знаю я! Возможно, я была права с самого начала и мою маму убили!

Слезы снова обожгли глаза. Заметив это, Дамир привлек ее к себе.

— С чего ты взяла?

— Потому что в этой квартире только смерть теперь и живет, — всхлипнула Алиса. — Я посмотрела историю. Квартиру после мамы купил какой-то холостяк, но не прожил там и года. Его убили!

— В квартире?

— Нет, в баре каком-то, но это и неважно! Это связано с квартирой, я чувствую! После него квартиру купила эта семья. Самая обычная семья! Не бандиты, не авторитеты, не алкаши или наркоманы. Простые люди, пара с маленьким сыном! А теперь их убили, расстреляли в своей квартире. Три смены владельца за, считай, пять лет! Все, кто там жил, умерли неестественной смертью, начиная с моей мамы!

Она видела, что любимый не во всем согласен с ней. Да Алиса и сама понимала, что построила версию слишком быстро, многие факты связала кое-как. Однако это не останавливало ее, она чувствовала, что обнаружила нечто важное.

— Даже если ты права, тебе не стоит лезть в это. — Дамир осторожно провел рукой по ее животу. — Только не сейчас. Особенно если ты права! Что-то плохое там точно случилось, и не единожды. Мы не знаем, что именно. Понимаю, что тяжело, но придется забыть об этом.

— Нет, — покачала головой Алиса. — Я уже один раз забыла! А теперь я себя простить не в состоянии. Получается, маму действительно убили? А я приняла это, типа так и надо? Я так не могу!

— А как ты можешь? Вернее, как ты хочешь, чтобы обстояло дело?

Нельзя было откладывать это расследование на неопределенный срок после рождения ребенка. Семью убили только что, нужно ловить момент, пока любые улики еще хоть что-то значат! Ведь речь шла о массовом убийстве.

Казалось бы, ситуация уже была определена, но это в понимании Дамира. Алиса видела и третий вариант.

— Я предложу это дело Тронову! — решительно заявила она.

— Какое? Убийство семьи?

— Все, что связано с этой квартирой!

— Мы не знаем, одно это дело или нет, — заметил Дамир.

— Я просто расскажу все, что знаю, а он пусть разбирается. В этом и суть расследования!

— Почему ты решила, что он согласится?

Ничего подобного они еще не делали.

Обычно дела приходили от инвесторов и затрагивали их личные интересы. Но ведь все должно меняться!

— Я не знаю, согласится он или нет, — вздохнула Алиса. — Но никому не будет хуже, если я предложу ему этот вариант. Пускай решает.

Только так она могла сейчас достигнуть перемирия со своей совестью, не рискуя при этом ребенком. Может, она сейчас и бессильна — при всех своих детективных способностях Алиса умела четко расставлять приоритеты. Но ведь есть другие люди, те, кто готов рискнуть!

В глубине души она уже верила, что Тронов не подведет.

У нее не получалось открыть зонтик, потому что обе руки были заняты пакетами с продуктами. Это было не страшно, когда она выходила из магазина: в воздухе просто висела густая водяная дымка. Но пока Саша шла домой, дождь усилился и теперь струями стекал по лицу, размазывая косметику, и по сбившимся волосам.

Но все не так плохо. Много кто мокнет без зонтика, и под проливным дождем можно плакать на улице сколько угодно — никто не заметит и не пристанет к тебе с вопросами.

У Саши не было причины для слез, ничего особенного не произошло. Но многое накапливалось уже давно, и сегодня все навалилось сразу: на нее накричал начальник; на продукты она истратила все деньги и теперь плохо представляла, как дотянуть до зарплаты даже при жесткой экономии; автобус оказался забит под завязку, потому что дождь затруднил движение транспорта, и домой пришлось идти пешком. Ее туфли давно промокли насквозь, плащ — тоже, она чувствовала себя замерзшей, никому не нужной и уставшей, как загнанная лошадь. Тут только и оставалось, что плакать! Под это настроение в голову лезли мрачные, тяжелые мысли, лишь усугублявшие ситуацию.