Рэчел Линдсей: Любовь и доктор Форрест

- Страсть это еще не любовь.

- Не умаляй наших чувств, Лесли.

Он сказал об этом с такой горечью в голосе, что она, содрогнувшись, схватилась за спинку своего кресла, стараясь поскорее увпокоиться.

- Извини, Филип, но там, где есть место для подозрений, никогда не может быть настоящей любви.

- Каких подозрение? Ты о чем? Что я такого сделал?

- Ничего! Просто уходи, оставь меня в покое.

- Я никуда не уйду, пока ты наконец не расскажешь мне, что случилось.

Она ничего не ответила, и тогда он снова подступил поближе к ней.

- О каких подозрениях ты ведешь речь, Лесли? Или ты все еще думаешь, что моральной точки зрения я виновен в смерти Деборы?

- Да, - поспешно согласилась она, хватаясь за спасительную соломинку, которую, сам того не зная, он только что бросил ей. - Да, все дело в нравственности.

Он тяжело и протяжно вздохнул.

- Так ты бы так сразу и сказала! - вынув из кармана бумажник, он достал из него конверт и протянул его ей. - Я хочу что бы ты сейчас же, при мне, прочитала вот это письмо.

Взглянув на конверт, Лесли узнала почерк Каспера.

- Не хочу.

- Ты должна. Это очень важно.

Она неохотно принялась вынимать письмо из конверта, из которого вдруг выпал и упал на пол еще один исписанный листок. Нагнувшись, она подняла его с ковра, и побледнела, узнавая налезающие друг на друга строчки, написанные рукой Деборы.

- Сначала прочитай письмо Каспера, - тихо сказал Филип.

Зная, что ей ольше ничего не остается делать, она склонилась над листком почтовой бумаги.

"Хотя после смерти Вашей жены прошло уже несколько месяцев, - писал Каспер, - это ее письмо попало ко мне в руки только что. Оно было оставлено для меня в хижине на Хернлее, но в тот вечер я так и не возвратился туда, как ранее предполагал, так как мы закончили тренировку позже, чем рассчитывали. Письмо было отправлено мне по почте, но к тому времени, как оно пришло по адресу, я уже уехал из Сен-Мортца, а пансион, в котором я до того жил, закрылся. И лишь после того, как хозяин пансиона вернулся из отпуска, он обнаружил это письмо в среди своей почты и переправил его ко мне. С тех пор, как я прочитал его, мне не дает покоя осознание того, что если бы в тот день я вернулся бы на Хернлей и прочитал его сразу же, то возможно мне удалось бы помешать Деборе совершить самоубийство...

Лесли прервала чтение, и выпавшее из руки письмо, с шорохом легло на стол. Филип протянул ей записку Деборы.

- А теперь прочитай вот это. И тебе все станет ясно.

Лесли с трепетом развернула сложенный листок, быстро пробегая глазами первые строчки, но стоило ей лишь перевернуть страничку и снова продолжить чтение, как сердце дрогнуло и отчаянно забилось у нее в груди.

"А теперь можешь забыть и никогда больше не вспоминать о том, что я только что написала, - неразборчиво нацарапала Дебора. - Только что у меня сломался карандаш, и когда я попросила принести другой, барменша дала мне журнал, чтобы его можно было подложить под бумагу. Она, должно быть, боялась, что я сломаю еще один ее карандаш - и чтобы этого не произошло, она сломала меня.

Лесли прервала чтение, но Филип, заметив это, снова указал на письмо, которое она все еще продолжала держать в руке.

- Дочитай до конца, - приказал он.

И снова Лесли подчинилась его воле, узнавая о том, что это был как раз тот злочастный журнал, где была помещена фотография Ганса и его невесты.

"Теперь я знаю, что ты никогда не любил меня, - писала Дебора, - и у меня не остается ничего, ради чего следовало бы жить. Не вини себя ни в чем, Ганс. Я сама виновата, и это наказание за попытку сыграть не в своей лиге. Ты будешь гораздо более счастлив со своей здоровой Ингеборг, а мне останется лишь находить себе утешение в том, что лучший выход это самоубийство - и совершить мне его поможет никто иной как сам мой благоверный Филип. В один из вечеров, когда он был занят в операционной, я зашла к нему в комнату и прихватила несколько таблеток снотворного из шкафчика в ванной. Должно быть у меня уже тогда было какое-то предчувствие насчет тебя - подобное обычно называют шестым чувством. Я люблю тебя, Ганс, но я ненавижу тебя за то, что ты не любишь меня.

Подпись разобрать было практически невозможно, что в немалой степени было вызвано и тем, что в глазах у Лесли стояли слезы, и подня голову, она взглянула на Филипа.

- Бедняжка Дебора! Она, должно быть, обезумела от горя.

Он скорбно кивнул.

- Самое ужасное в том, что я не могу заставить себя жалеть ее. После того, как она угрожала, расправиться с тобой...