Виталий Листраткин - Знак Зверя

- Приветик... - тихо ахнули они, обалдев от сверкающей гусарской мишуры.

И с надеждой:

- К нам?

- Ну, не знаю... - небрежно отозвался я. - Может, на планово-экономический?

- Тогда к нам... - сладко вздохнули они. - У нас таких нет...

- Будут! - самоуверенно заявил я. И в свою очередь поинтересовался:

- А какие у вас есть?

- Да уж такие... - многозначительно ответила самая сексапильная из трех. Сами увидите.

Она оказалась права. Чуть позднее я, действительно, увидел все без прикрас и понял, что если бы не мое удостоверение, форма с медалями и апломб "афганца", я бы никогда не поступил сюда при конкурсе один к пятнадцати.

Не скрою, они бесили меня, маменькины сыночки, не знающие кислый запах сгоревшего тротила, которым все дано уже по рождению, дано абсолютно все, кроме одного - способности чувствовать, страдать и любить.

Вступительные экзамены я преодолевал легко, весело и "под мухой" - рядом был гастроном, в гастрономе - рюмочная, а в рюмочной - кислое вино на разлив и развеселое студенческое общество.

Что интересно, это самое общество сразу приняло меня как своего. Никто не верил, что я даже не студент - первокурсник, а так, абитуриент.

- Да ты гонишь! - компетентно утверждали они. - Если взял академку, так и скажи.

Наверное, я казался им слишком взрослым, им, моим ровесникам. А что мне было объяснять? Что таким меня сделала война? Более чем абстракция. Кто не был - не поймет. Никогда не поймет.

Относительно благополучно сдав экзамены и прочитав свою фамилию на доске почетно зачисленных, я переместился в другое кафе, где собирались такие же рыцари плаща и шпаги, как и я сам.

Так называемое "афганское" кафе. Именно тогда я к нему и присох. За прикольными пьянками совсем незаметно подкрался сентябрь. Время, когда абитура традиционно выдвигается в колхоз. Первое почетное задание Родины вчерашним солдатам и школьникам - разборка с картофельными плантациями.

Шесть часов на поезде, еще час тряски в дряхлых "пазиках", и уже поздней ночью мы прибыли на место дислокации.

Общага - это всегда не сахар, но колхозная, деревенская общага... Полный отстой. Ну ладно я, за годы армии в грязи повалялся изрядно. Дело, можно сказать, привычное. Но ведь среди абитуры было много девчонок... Им-то как? Тюремные двухъярусные нары, полное отсутствие отопления и горячей воды, наконец, дворовые удобства.

Взять бы этого гада из ректората, который посмел дать согласование на этот добровольно-принудительный ад, да и сунуть его лощеной мордой в сырую картофельную грязь... Я знаю, что он скажет, этот научно-хозяйственный тип в строгом костюме, даже слышу его голос, начальственный и суровый:

- А вы не правы, молодой человек! Не правы, не правы... Вы, кажется, побывали в армии? Да-с... Тогда вам, как никому другому, надо знать, что это есть необходимое испытание, которое должен пройти каждый студент-первокурсник. Я его тоже прошел, кстати.

Его сурово-насупленный вид внушает непоколе-бимую веру во все, что только ни исходит из его уст, но для непосвященных поясню: он врет. Ничего он не проходил. Стопудово отделался липовой справкой и протирал штаны где-нибудь при кафедре, симулянтище. Но зато сколько державного апломба в его картинном повороте прочно посаженной на плечах так красиво седеющей головы...

Да, впрочем, хрен с ним, с подонком. Пусть это вранье и слезливые причитания навсегда останутся на его мелкой, как дно канализации, совести.

Интересно другое. В этом ощущении гадливости к подобного рода субъектам мы с Гошей Паритовым были весьма схожи. Наверное, он и ходил в вечно драной одежде, чтобы подчеркнуть свое отличие от них, законодателей бытия, а если учесть его реальную власть и влияние... Контраст, действительно, получался весьма резкий.

В этом контрасте даже присутствовал некий кайф. Все эти деятели так снисходительно разговаривают с тобой, поминутно косясь на твои штопанные джинсы, а ты им так искренне подыгрываешь, в то же время прекрасно зная, что можешь стереть их в абсолютный порошок, а методов - уйма... Хха... Бодрит!

Но вернемся к реалиям. Что там у нас? Ах да, Гоша. Идея занятная, в чем-то даже прикольная. Я только сейчас понял, насколько я соскучился по нему, по его извечному напрягу и сосредоточенности. В дорогу я собрался мгновенно. Да и что мне собирать-то? Права в зубы и за руль.

Паритова до сих пор держали в следственном изоляторе. Следствие по его одиозной фигуре зашло в полный тупик. Абсолютный такой тупик. Доказательной базы на все его подвиги на первый взгляд было с избытком, но вот реальных свидетелей, готовых аргументировать эту базу фактами... Уже не было. Причем кое-кого - в живых.