Фридрих Незнанский - Ящик Пандоры

— Ну, дядя Толя, вы мне всё говорите, что мы едем к маме, а сами меня всё возите и возите. И вы меня все обманываете, мне тетя обещала купить трубу, а сама ничего и нё купила, а потом дядя Валера меня все возил, возил...

«Что еще за дядя Толя?! Куда нас везут? Кто это?

«Верный друг» подоспел на помощь Транину и они нас догнали?»

Ирина осторожно приподнялась на локте: на переднем сиденье сидел широкоплечий человек с грубыми чертами лица и держал на коленях Кешу.

Ты вот что, друг, давай спи и не болтай. Мама там беспокоится, а ты бегаешь за чужими тетями.

— Ну она же мне золотую трубу обещала! — заорал Кеша и, привалившись к груди «дяди Толи», громко засопел — заснул.

— Во дает! — сказал водитель, и Ирина услышала смех совсем рядом с собой и — нет, не узнала, скорее поняла, догадалась, что это свой, она вгляделась в его. лицо, но в полутьме было невозможно определить его черты, но она уже знала — по тому, как он вздернул голову при смехе,— что это Грязнов.

— Слава,— только и сказала она, как всю ее затрясло от слез, от страха за прошедшее, от счастья, что наконец она со своими и мальчик Кеша едет домой. Она не переставала плакать до самой Москвы, пока Грязнов со знанием дела прощупал ее с ног до головы, заклиная при этом ничего не говорить Сашке, а иначе он, Грязнов, заработает по мордам, хотя, скрывать нечего, ему вполне по душе это занятие — он не имеет в виду получить по мордам,— но у него, Грязнова, имеется диплом фельдшера, и он проводит осмотр пациента на законном основании и даже, может принять роды у Ирки в будущем, и надеется, что это будет очень скоро, и кроме всего прочего он с уверенностью может сказать, что у Ирки все в порядке, пивной ларек, на который она наехала, пострадал гораздо больше, чем она. И вообще, эти адские водители, Монахов и Горелик, ослепили ее с двух сторон фарами, а то бы она домчала пацана до Москвы, и за операцию Ирка заслужила медаль, только кому она на хрен нужна эта медаль, лучше бы им с Сашкой дали хотя бы двухкомнатную квартиру, потому что в однокомнатной плодиться и размножаться затруднительно. Но если говорить по большому счету, то милицейская работа совсем оторвала его от окружающей действительности, и сегодня у -него пропали билеты на встречу в ЦДЛ с эмигрантским поэтом Наумом Коржавиным, чья поэзия ему импонирует как по форме, так и по существу, и как пример можно привести строчку из стихотворения: «какая сука разбудила Ленина?». И когда они катили но вымершему Кутузовскому проспекту по направлению к Матвеевскому, Ирка перестала всхлипывать и даже начала тихонько смеяться над грязновским спичем, но она сдерживала смех, потому что чувствовала — еще немного и смех этот перейдет в истерику.

— Ты вот что мне объясни,— немного посерьезнел Грязнов,— .что ты сделала с Траниным? Убила и в землю закопала?

— С Траниным? Он там, в строении номер восемнад... Слава, ты знаешь, я украла велосипед.

— Забудем про велосипед, он возвращен владельцу, и за поломку уплачено пятьдесят рэ из кармана старшего лейтенанта Горелика, про что он забыть не собирается и потребует возмещения убытков от угро.

Ирина закрыла глаза. Вспомнила: огни автомобиля возле барака, в котором храпел Транин. Значит, это были не грязновские ребята. «Верный друг» от Валерии Зимариной. Она начала сбивчиво рассказывать майору о своих приключениях, перескакивая от прокурорской дачи в Ашукинской к логову Травина в Подлипках, но Грязнов понимал ее с полуслова, кивал головой и скреб ногтями рыжую щетину на подбородке.

— Вот видите, Константин Дмитриевич,— говорил Борко, водя резиновым наконечником карандаша по экрану,— номер, который вы мне дали,— последний. В седьмом и девятнадцатом рядах вместо номеров нули.

Меркулов впервые- в жизни сидел перед экраном компьютера. Он старательно следил за манипуляциями Борко, предварявшими вхождение в систему Биляша, как ему объяснил кагебешник, но все эти обозначения мелькали перед его глазами и были недоступны осмыслению-. Теперь перед ним была колонка цифр, и он действительно увидел в последнем ряду номер «2874», который ему сообщила Романова. Рядом с номером стояли знаки, напоминающие буквы греческого алфавита:

— Можно предположить, что карточка под этим номером была выдана последней, поскольку номера идут в восходящей последовательности, каждый шестой номер.

Меркулов и сам теперь видел, что предыдущий номер «2868» отстоит от последнего на шесть номеров.