Алла Полянская - Кто на свете всех темнее

Выстрел прозвучал приглушенно — блин, у всех, по ходу, есть стрелялки, надо же! Пуля обожгла мне плечо, Алекс стреляет так себе.

— Ты слишком много всегда о себе мнила! — Алекс уткнул пистолет в бок Кинг-Конга, и у того вид обиженный и озадаченный. — Ты всегда была надменной сукой, да, Адель?

— Алекс…

— А ты молчи, братец! — Алекс оскалился. — Я не был для нее достаточно хорош, потому что у меня не было собственности и денег, она всегда говорила: это все не твое, а твоего отца, и она была права! А потом папаша и Лерка начали говорит о ребенке. Но теперь…

— Ты думал, что если убьешь папашу и прочее семейство, то все достанется тебе, и Аделина тоже? — Янек ухмыльнулся. — Алекс, ты не понял ее. Ей интересен тот мужчина, который может заработать на себя сам, а не тратить чужие деньги.

— Я…

Резким движением Кинг-Конг ударил Алекса по шее, и его шея словно сломалась, он осел на пол, но рука, непроизвольно сжавшись, все-таки произвела выстрел, Кинг-Конг свалился вслед за Алексом, и я сомневаюсь, что он жив.

— Так это все было только ради того, чтобы всех убить? — Лиана в ужасе прижимает ладони к лицу. — Значит, он и эту тетку убил?!

— Думаю, нет. — Янек опускается рядом со мной на колени и пытается унять кровь, но зря. — Тело он не смог бы убрать, как и кровь, а значит, был еще кто-то.

— Людмила убита? — Городницкий тяжело поднимается из кресла. — Как?

Смерть Людмилы его, похоже, очень расстроила. Или нет, кто его разберет. Например, гибель Алекса и Августы его вообще никак не зацепила эмоционально, а сейчас он выглядит очень расстроенным и потрясенным.

— Да, убита. — Янек пытается позвонить, но телефон не работает. — Влад, ты не наладил связь?

— Не успел. Погоди, я сейчас.

Он поднимается и выходит, и я знаю, что больше мы этого парня не увидим — и оно к лучшему, я думаю.

— Мы нашли ее с ножом в горле на втором этаже. — Я вздохнула. — Но тело пропало. Возможно, оно отыщется на участке или в потайных ходах…

— Каких ходах?!

— Этот дом — большой лабиринт ходов между стенами. — Голова у меня обрела ясность, тьма отступила. — Линда, прежняя хозяйка дома и моя прабабушка по совместительству, промышляла международным шпионажем, она приглашала в этот дом высокопоставленных чиновников, а потом снимала их утехи, записывала разговоры. Этот дом был построен как гигантская ловушка для похотливых идиотов. А ребенок служил ей идеальным прикрытием — молодая мать, очень трогательно, никто не ждет подвоха, не чует опасности. Так что труп утащил убийца, пока мы тусили тут, он и кровь подтер.

А кто это был, вряд ли мы узнаем.

— Есть связь. — Янек наконец обрадованно тряхнул телефоном. — Продержись еще немного, сестренка, сейчас будет помощь.

— Я тебе не сестра.

Из холла послышался шум, утробный вой, и в зал ввалился Гоша. Кладовщик Гоша, и его помятое лицо искажено такой гримасой, что лучше бы мне этого не видеть.

— Там… там…

Гоша плюхнулся на ковер и заскулил. На его зеленой футболке бурые пятна, как и на руках, — он их затирал, но безуспешно.

— Там… привидение! — Гоша затрясся. — Я скажу, все скажу! Убил, я убил — она грозилась рассказать… Да много ли я взял на том складе, а она говорит: в тюрьму… Я все расскажу, но там эта женщина, она мертвая!

Гоша затрясся и вцепился пальцами в край ковра.

— Кто это?

Лиана заинтересованно смотрит на Гошу.

— Это Гоша, кладовщик. — Из меня вытекла вся кровь. — Он пытается нам сказать, что убил Людмилу, потому что она раскрыла его хищения на складе. Он бы скрылся, но где-то здесь встретил призрака. Да, Гоша?

— Я в машине спрятался… Приехал сюда, вошел, а на кухне ножи, и она ругала парня, потом пошла наверх, я дождался, пока парень уйдет, и за ней, а она стояла там, панель в стене открыла, а я ударил… И туда, между стенок, закрылся там, потому что дверь начала открываться. Потом все ушли, а я подумал — не будет тела, кто вам поверит? И убрал… А потом… Она!

Он тычет пальцем в портрет Линды.

— Я не понял сразу… Думал, это Светка, а она неживая! А лицо такое… У живых не бывает таких лиц…

Гоша затрясся и пополз по ковру в сторону дивана, где сидят Пауль и Линда.

Со стойки упала чашка, а на стульчике у рояля сидит Маринка.

Янек затряс меня — ну, что за манеры?

— Не спи, смотри на меня!

— Маринка…

— Она всегда была. — Янек прижимает к моему плечу полотенце. — Она осталась с тобой, отпусти ее уже.

А разве я держу ее? Она ушла давным-давно, просто я помнила и помнила, и не хотела забывать, потому что она одна была тем, что стоило помнить.