Олег Логинов - Янкелевич в стране жуликов

Нерастраченная энергия обитателей 213-й требовала выхода и находила его в зачастую весьма небезобидных развлечениях. Например, проводили такое испытание: какой-нибудь парень залезал на второй ярус нар, на полу расставляли шахматы, после чего ему завязывали глаза и предлагали падать вниз. Все приготовления умышленно производились медленно, чтобы испытуемый мог все видеть и осознать, а страх проникнуть в каждую клеточку его тела. Однако в тот момент, когда пацан, набравшись мужества, все же падал вниз, сокамерники быстро растягивали под нарами одеяло, и он падал на него. Это называлось у них "мягкая посадка". Впрочем, она не всегда была "мягкая". Иногда случалось, что одеяло растянуть не успевали и испытуемый весьма болезненно приземлялся на шахматы.

Персонально для новичков существовал экзамен по астрономии. Впервые попавшему в камеру говорили, что ночью он должен будет отыскать на небе в телескоп пять созвездий. На его естественный вопрос - откуда здесь телескоп, отвечали, что сделают, пусть не волнуется. А после отбоя, когда в ночном небе зажигались звезды, экзаменуемому надевали на голову вывернутую наизнанку кожаную куртку, один рукав которой вытягивали вверх, на подобии телескопа, и медленно водили из стороны в сторону, чтобы он мог обозреть панораму далеких планет и созвездий. В конце экзамена новичку делали какую-нибудь гадость. Хорошо, если в рукав просто выплескивали банку воды, а могли плеснуть и мочи. Во многом это зависело от того, чья была куртка, используемая для телескопа. Если самого новенького, то не жалко.

Частенько подростки развлекались и просто играми из арсенала младшеклассников. Например, играли в войнушку, плюясь бумажными шариками из трубочек, или же устраивали воздушный бой бумажными самолетиками. Эти вполне невинные развлечения доставляли им столь же большое веселье, как и другие, довольно жестокие и злобные, отчего складывалось впечатление, что у здешнего контингента в головах все перемешалось и грани между приемлимым и плохим они уже не различают.

Любопытство к американцу постепенно сходило на нет, и присутствие его негроидной физиономии неподалеку стало привычным и обыденным. Он своими воспитательскими обязанностями не переутруждался, единственно пару раз разогнал по разным углам поцапавшихся пацанов, а так все больше лежал на нарах, задумчиво уставившись в потолок. Антона в камере больше никто не третировал, соглашение между Ангелом и Моревым действовало. Зато для самого Веньки имелись причины опасаться. Наиль не скрывал, что затаил на него злобу и выжидает случая, чтобы посчитаться. Татарин вытащил их ботинка супинатор и, часами сидя, подогнув по-восточному ноги, точил его о бетонный пол, то и дело выразительно поглядывая на Морева, дабы тот не сомневался для кого готовится заточка. Венька тоже предпринимал попытки психологического устрашения вероятного противника. Каждый день он по несколько часов тренировался: отжимался на кулачках, отрабатывал удары и каты, методично, нудно набивал себе кентусы и шуто (точка на наружной поверхности кисти недалеко от запястья, которой наносится "рубящий" удар). От этих двоих, словно от полярно заряженных концов батареи, распространялось вокруг напряжение, но в соприкосновение они не входили. Зато Ангел был сама доброта, как будто задался целью оправдать свою кличку. Как-то вернувшись в камеру после встречи с адвокатом, он принес торт и обьявил, что у него сегодня день рождения. Пацаны, давно не вкушавшие ничего подобного, были в восторге. Торт оказался помятым и подтаявшим, но все равно очень вкусным. По кусочку досталось всем.

- Лафа, - погладил живот Наиль, махом проглотивший свой кусочек и сейчас старательно облизывая остатки крема на губах. - Еще бы водки ведро, заводной музон и телок, вот тогда совсем все в елочку.

- Водки и телок не прислали, зато могу предложить покурить, улыбнулся Ангел.

- От курева у меня уже кашель, - скривился Наиль.

- Смотря что курить.... От моего курева бывает не кашель, а мультики, - усмехнулся Ангел, доставая пачку папирос.

- Травка?! - обрадовано уставился на него Наиль.

- Она самая. И самого лучшего качества.

- Ну ты, Ангел, даешь, в натуре! Вот это именины, так именины. Кайфуем!

Оба закурили, глубоко затягиваясь, и по камеры поплыл характерный дым анаши. Остальные пацаны забеспокоились. Многие из них давно уже пристрастились к наркоте, поэтому, почуяв знакомый запах, потянулись к нему как крысы на звук волшебной флейты. Они обступили Наиля и Ангела, неспешно покуривающих с выражением полнейшего блаженства на лицах, и молча, подобно собакам, ожидающим подачки, взирали на них. Наконец, один из них, парень по кличке "Скелет" набрался смелости и попросил: