Евгения Михайлова - Танцовщица в луче смерти

– Мы задержали Фролова, потому что он неадекватно отреагировал на твои вопросы о Нине и напал на тебя. К тому же, он плохо относится к женщинам, и подозревать его логично. До этого мы других людей с твоей подачи включили в круг подозреваемых. Кстати, я потихоньку проверял их потом, когда мы вроде отстали и они расслабились. Алиби есть и у Николаева, и у Степанова. Были вместе с одной замужней дамой, которая таким образом подрабатывает на дому. Видишь, вроде никудышние мужики, а честь женщины оберегали. Или мужа ее боялись больше, чем нас. Неважно. А подозревать Дайнеко в причастности – нелогично, с твоей точки зрения. Потому что он хороший человек. Учились вы вместе. Маму его ты знаешь... То есть он неприкосновенный. Но понимаешь, в чем дело. Когда за мной кто-то начинает следить во время серьезного расследования, я тут же сажаю людей этому типу на хвост. Мой ответ Чемберлену. Воздержусь от подробностей, но твой Макс не только решает задачи и посещает известные тусовки. Он живет более сложной жизнью. Кстати, когда у него отпуск?

– Он его еще не просил. Но приглашал нас с Юлей погостить в его доме в Черногории.

– Ну, вот. А билет вчера купил в Испанию. На одного. Так что я поехал. Мне еще надо завезти на экспертизу эти шпионские прибамбасы. Отпечатки пальцев, надеюсь, возьмем у твоего однокашника.

– Я с тобой. Пожалуйста. Сережа, я могу ошибаться. Я в вашем деле – ноль. Но твоя ошибка – это практически трагедия с далеко идущими последствиями. Макс женится, его мать не очень здорова, в общем, разреши мне с тобой.

– Давай. Маша сейчас с помощью своих красивых глаз пытается получить ордер на обыск квартиры Дайнеко и его задержание для проверки в связи с подготовкой к отъезду. Без ведома начальства.

К дому Максима они подъехали одновременно с машиной, где были Маша и наряд полиции. Консьерж открыл им входную дверь, Сергей долго звонил в квартиру. Никто не реагировал. Телефоны были недоступны.

– Я предупредила в диспетчерской, что нам может понадобиться слесарь. Звоню, – сказала Маша.

Когда вскрывали дверь квартиры, Артем все время хотел проснуться. Он надеялся, что ночной кошмар продолжается. В квартире никого не оказалось.

– Мы остаемся для обыска, – сказала Маша, – Сережа, Павел и Николай едут по другим адресам. Билет у него на завтра.

– Я с ними, – проговорил Артем. – Можно?

– Ну, да, – ответила Маша с сомнением.

Номер квартиры Елизаветы Антоновны, матери Максима, Артем набрал на домофоне, почему-то никто не ответил, но дверь открыли. Она встретила их на пороге – очень худая, почти изможденная, старая женщина с белоснежными волосами.

– Елизавета Антоновна, – сказал Артем. – Здравствуйте. Извините, что мы без звонка. Мы к Максу. Можно войти?

Женщина повела себя очень странно. Она кивнула, пропустила их в небольшую уютную квартиру и протянула к Артему руки.

– Что-то случилось? – испуганно склонился он к ней.

Она развела руки, отрицательно покачала головой, что, видимо, означало: сына нет.

– Почему вы молчите? – спросил Артем.

Женщина показала на горло, смотрела отчаянными, почти безумными глазами. Артем недоуменно повернулся к Сергею:

– Ничего не понимаю. Я не так давно говорил с ней по телефону... То есть несколько месяцев назад, наверное. Она раньше часто мне звонила, если Макса не находила. Она любит поговорить, была учительницей физкультуры в школе, потом тренером по плаванию... С ней что-то случилось. Такая худая, седая...

Тем временем группа осмотрела квартиру, подтвердила, что в ней никого, кроме хозяйки, нет.

– Паша, – сказал Сергей. – Останься. Посмотри здесь все, потом поговори с соседями. Мы поедем к Валентинову, может, Дайнеко там, у будущей жены.

В машине все напряженно молчали, словно десант перед тем, как спуститься в стан врага на парашютах. Что-то ненормальное было в ситуации с перепуганной, непонятно онемевшей старухой. Они подъехали к шлагбауму охраняемого строящегося поселка, показали документы, их пропустили. Остановились у прекрасного особняка за высоким забором. К ним вышел охранник, выслушал, вернулся к себе, позвонил хозяину. Тот встретил посетителей на крыльце. Провел на террасу. Выслушал.

– Но моя дочь живет отдельно. Она не захотела, чтобы я ей построил дом рядом, в нашем поселке, – невысокий, лысеющий, очень близорукий человек улыбнулся немного растерянно. – Я могу ей сейчас позвонить.

– Не стоит, Виталий Денисович, – сказал Сергей. – Мы лучше сами. У нас вопросы не к ней, а к Максиму Дайнеко, ее жениху.