Том Эгеланн - Хранители завета

Анх, тюр и крест .

Он поежился от сырого воздуха монастырской кельи и плотнее закутался в плащ. Обмакнул только что заточенное перо в чернила. Вечерами, после того как солнце заходило за горизонт, он садился и писал при бледном свете двух сальных свечей, которые монахи меняли каждое утро. Вонь от горевшего сала смешивалась с резким запахом чернил и ароматами рыбы или вареной капусты и баранины, доносившимися снизу, из кухни. Иногда он слышал смех монахов, который всегда заставлял его улыбнуться. А потом он закрывал глаза, когда монахи собирались на вечернюю молитву. В тумане, шедшем с моря, скрывались и глаза, и скалы, и океан за оконцем. По вечерам он особенно часто вспоминал чувства, которые охватывали его и других воинов на корабле, когда они после долгих лет странствий наконец видели…

…родные берега, поднимающиеся над туманом. Мы дома! Даже король Олаф тяжело задышал от радости. Единственным человеком, который не испытывал никакой радости при виде гор и фьордов, был Асим. Он молча стоял, погруженный в тяжелую думу, возле поручней и мрачно смотрел на приближающийся берег.

После возвращения король Олаф отправился на юг, потом на восток вдоль берега к Вику вместе с сотней самых верных воинов. Затем он, властелин морей, пешком пошел к дому детства, к матери и отчиму.

Многое говорят люди о том, как он крестил Норвегию. Но я, стоявший рядом с королем все эти годы, мало что признаю из того, что рассказывают. Правда та, что встретила короля-объединителя разделенная страна. Лоскутное одеяло — не государство. Оно состояло из множества независимых частей, во главе которых стояли самоуправные князьки и царьки. Прежде чем добиться христианизации страны, Олаф должен был подчинить ее. Никакие ангелы ему не помогали, как об этом потом говорили в юго-западных областях. Врата небесные не открывались, как думают на западе. Христос Всемогущий не стоял рядом с королем. О нет. Христианизация была тяжелой работой. С карающим мечом! Олаф сумел уговорить князьков, предводителей и богатых крестьян в Опланде. Там Олафа признали королем. Постепенно он приобрел власть также в Викене, Агдере, Трёнделаге и Иннтрёнделаге. Получив контроль над Южной и Центральной Норвегией, он заключил мир с королем Швеции и женился на одной из его дочерей. Была роскошная свадьба! Олаф, мой господин, стал теперь королем всей Норвегии. В стране, где он хотел утвердить христианство, языческая вера в асов еще долго жила бок о бок с верой в Христа. Мои соотечественники, надо признать, молятся тем богам, от которых больше всего пользы. Местные тинги во всей стране приняли решение, что норвежцы должны перейти к вере в Христа и Всемогущего Господа. Князья в большей или меньшей степени почти все обратились в новую веру. Если не в душе, то во всяком случае внешне. Христианство процветало вдоль берегов морей. Внутри страны, вдали от моря, крестьяне продолжали упорствовать. Они предпочитали иметь дело со своими скандинавскими богами.

Король Олаф был неутомимым миссионером. Может быть, это и стало причиной, что подданные восстали против него. Когда его соотечественники стали противиться Слову Божьему, в Олафе пробудился старый викинг. Он сжигал капища и усадьбы, издевался над противниками и убивал врагов. Все это во имя Христа. Вводить христианство в Норвегии значило вытеснить старую веру и старых богов силой и угрозами. Слова Иисуса о сострадании и любви к ближнему не вызывали отклика у наших неотесанных соотечественников. Я вполне их понимаю. Я сам молился тем богам, которых Олаф хотел изгнать. Если бы Господь и Христос показали себя более могущественными, чем Один, чем его асы и ваны, норвежцы дали бы себя крестить. Власть — вот этот язык король Олаф понимал. Силой Олаф вынудил норвежцев принять христианские законы. Во время поездок по стране Олаф заставлял крестьян жить по новым законам. Многие протестовали. Заповеди Христа противоречили старым обычаям. Сопротивление королю Олафу, враждебность к нему возрастали.

На Селье Асим основал монастырь, в котором собрал людей, охранявших мумию и сокровища, привезенные нами из царства пустыни. Раз в три года я навещал его на том острове, сообщал новости о короле и выслушивал рассказы о его жизни.