Юрий Михайлик - Ошибочная версия

Он был похож на пустой мешок — большой, толстый, обрюзгший человек с красными воспаленными глазами и отвисающими губами.

Прошло не больше получаса, а милиционер знал все. Про Виктора, который должен вернуться с очередной партией товара, про Хаджиева, про Вареника и Валю, в общем, все, что знал сам Женя.

— Все, — сказал Женя. — Я все рассказал.

— Да, — задумчиво протянул лейтенант. — Дерьмецо ты, мальчик.

Женя понял, что допрос окончен. И вдруг что-то беспокойно кольнуло его. Ах да, милиционер говорил про машину, а ее все нет. Где же она? Почему?

— Должен тебе сказать, что ты портишь мое впечатление о работе нашей милиции, — издевательски продолжал лейтенант. — Уж если бы я и вправду был милиционер, ты бы у меня на воле не гулял.

Женя слушал, ничего не понимая.

— Считай, фрайер, что твое счастье — ты на меня попал. — Высокий встал, подошел поближе и вдруг коротким слепящим ударом сшиб Женю со стула. Тот ахнул и повалился на бок. Острая боль заставила его согнуться, переломиться пополам — высокий с размаха влепил Жене в бок носком ботинка.

— Встань, падла.

Женя поднялся. Кровь текла из разбитой губы, Женя размазывал ее по лицу, всхлипывая:

— Вы не имеете права, я все рассказал.

— Замолкни, сука! Не понял?

Женя не успел отшатнуться, и высокий снова ударил его по лицу На этот раз Женя устоял на ногах.

— Сядь, — рявкнул высокий.

Женя послушно сел.

— Сиди и внимательно слушай. Если хоть на минуту раскроешь пасть, убью, как собаку. Понял?

Женя кивнул.

— Так вот… — начал Белый.

Было уже далеко за полночь, когда Валя вновь услыхала шаги во дворе. Она подняла голову. Человек миновал тусклый круг света от лампочки над входом, прошел через двор и остановился в подъезде.

— Ты здесь? — спросил он. — Порядок. Здоровый, а лапшистый. Я даже не думал, что он так запросто ссучится.

Они ушли, шаги их долго еще звучали на тихой ночной улице. Потом Валя, с трудом переступая затекшими ногами, вышла из подъезда. Она не могла понять ровным счетом ничего. Милиция арестовала Женю. Но ушли они без него? Отпустили? Может, он их подкупил? Этот сказал — “ссучился”. Значит, предал? Кого? Виктора? Виктор попал в беду. И виновата она, Валя.

Все, что происходило с ним в этот день, было так необычно, что Саша забывал про усталость.

Когда они спустились в маленький кинозал и там погас свет, Саша вытянул ноги в узеньком проходе между рядами стульев и почувствовал, что сейчас уснет. Просто уснет. Но майор тронул его за плечо:

— Давай работать, Саша.

И снова Саша ожил, завороженный тем, что видел на экране. Вокруг него сидело человек пять. Один из них, чуть постарше, расположился за маленьким столиком, на поверхности которого было много кнопок и ручек, остальные обсели Сашу со всех сторон. На экране видно было безжизненное лицо — лицо манекена, лицо робота, вычерченное с математической точностью. Но Саша произносил слово, и вдруг подбородок манекена отъезжал куда-то в сторону, вместо него приезжал другой, прилаживался под нижней губой. А вот и губа уехала, появилась другая, чуть потоньше, поджатая, сердитая. Саша Пономаренко описывал своих пассажиров — сперва высокого, потом второго, пониже. В конце концов портреты на экране стали похожи на тех двух людей, которых подвозил Саша, но похожи механически, в них не было жизни, не было выражения глаз, не было движения — того, что создает индивидуальность человека.

— Не совсем то… — сказал Саша. — Они все-таки другие.

И снова майор упорно добивался, в чем же другие. А поняв, сказал грустно:

— Это все, что она может. — Саша понял — это он про технику.

— Зафиксируйте результат, — сказал майор. — И сразу же отпечатки, сверку, все, как положено, только аллюр три креста. Это все нужно на позавчера.

— Понятно, — ответил человек за пультом.

— Ну спасибо, Саша, — сказал майор. — Устал?

— Ничего. Я три месяца как из армии, а там приходилось на ученьях по двое суток не спать.

— Домой мы тебя пока не отправим, — сказал майор. — Поживешь здесь. Нужно, чтобы ты под рукой был, понимаешь?

— Понимаю. Только председателю позвонить бы, а то ведь там мои не знают ничего.

— Сообщим. Иди отдыхай. Вот товарищ тебя проводит.

Поздно вечером Выборный и Литвак засели вдвоем в кабинете майора.

— Ну давайте пройдем еще раз, — сказал Сергей Сергеевич. — Что у нас теперь есть? Картинка возникает такая: у Жалейки появилось опасение, что Сухарев его кому-то показал. Курьер был встревожен еще и тем, что Сухарев сходит с маршрута. В этой поездке Жалейка был убит. Сумка пропала. Дальше — в Ташкенте предположительно установлен возможный партнер приморских валютчиков Хаджиев. Но в день убийства он был в Ташкенте.