Наталья Андреева - Пристрелите нас, пожалуйста!

Тот, кому я всем обязан, сделал из меня человека. Командир. Мне, в отличие от тебя, повезло с наставником. Хотя погоняли меня, мало не показалось. Кровью плакал, ею же и в сортир ходил. Командир сказал, что выбьет из меня всю романтику, вышибет вместе с зубами, а если надо, то и с мозгами. Потому что не мужицкое это дело – книжки читать и на скрипочке пиликать. А я ведь тоже хотел, ха-ха, в консерваторию. Вру, на гитаре бренькал. Мечтал собирать залы. ВИА, так это называется. Вокально-инструментальный ансамбль, а я – бас-гитара.

– Стыдно, – сказал Командир. – Страна в опасности, а ты, Жорка, хочешь ее империалистам слить. Здоровый мужик! А мечтаешь в кружевах по сцене прыгать, как кузнечик! Это же позор мужицкого рода, все эти п…ры.

– Так официально войны-то нет.

– Война всегда есть.

Вокально-инструментальный ансамбль мне устроили на Кавказе, куда я подался вслед за своим Командиром. Аккомпанировали красиво, а главное, громко. Вот это была музыка! Я так и не понял, что со мной случилось, когда я перестал что-либо чувствовать вообще. То ли когда меня каждый день били в учебке, то ли когда лупили по позиции из гранатометов, то ли когда я сам в первый раз убил. Что-то случилось со слухом. Врачи сказали: контузия. Но я был здоров как бык, я это чувствовал. Просто мне стало казаться, что я чугунный и мозги у меня тоже чугунные. Я еще помнил три «блатных» аккорда и отличал на слух ноту «ля» от ноты «фа». Помнил, как звали Онегина и что Шекспир написал красивую сказку под названием «Ромео и Джульетта». Но мне их уже было не жаль. Ни его, ни ее.

«А… умерли… Это рано или поздно случается с каждым…»

Вот так, Ванька. Мне повезло, а тебе нет. Я научился выполнять приказы. Жизнь стала простой и понятной. Получил приказ – выполняй. Убил – иди в горы.

Тогда, в учебке, я лежал долгими ночами, и хотя уставал смертельно, не мог уснуть. Я думал о смысле жизни, как все, кому восемнадцать, и она впереди. Это только так кажется: вся жизнь впереди. А впереди-то, может, ничего и нет. Вообще ничего. И нечего тут думать.

Когда я разучился думать, то стал человеком. И перестал страдать морально и физически. Мне теперь было безразлично, жить или умереть. Потому что я больше не думал о смерти, не осмысливал это понятие. Смерть есть, и все. Рано или поздно это случится и со мной. А скорее рано, потому что у меня работа такая. Я есть, и вот меня нет. Это все равно, как выключить свет в комнате. Всего-то надо щелкнуть выключателем. И все – темно.

Когда меня списали, Командир передал меня Хозяину. Армейское братство: своих не бросаем. Задача моя была простая – охранять. И ждать. Первый приказ я получил уже через месяц. Припугнуть несговорчивого банкира. Игорь Васильевич ясно сказал:

– Убивать не надо. Только припугнуть.

Я ранил банкира в плечо. Очень аккуратно, но чувствительно. В левое, чтобы каждое движение отдавалось болью, эхо которой доходило бы в область сердца. Это место самое чувствительное. Сердцем человек живет, его постоянно пугают инфарктом, мол, перестанет работать мотор – и жизнь кончится.

Мне не пришлось его добивать, он все понял и сделал, как надо. Предоставил услугу, которую требовали от его банка. Что это за услуга, меня не интересовало. Я получил деньги и скупую похвалу:

– Хорошая работа.

Деньги я слил в казино. Просто слил. Мне безразлично было, выигрываю я или проигрываю. Я наблюдал, как скачет шарик рулетки, и не обливался потом, как все остальные. Не замирал от ужаса, не стонал от наслаждения. Когда крупье сгреб мои последние фишки, я понял, что готов получить новый приказ.

Телятина у меня была третьей. Мне с самого начала не понравился план. Зачем приплетать сюда еще и шофера? Не потому, что мне было его жаль. Я мог снять ее точным выстрелом, как куропатку, где-нибудь по дороге в магазин. Или во дворе, пока она вешает белье. Но муж хотел инсценировать ограбление.

Когда я увидел, что водитель в машине один и он явно взволнован, я понял, что задача усложнилась. Я не ношу с собой мобильный телефон, когда выполняю приказ. Но я знал: Хозяин не играет отбой. Он человек военный и знает, что надо идти до конца. До точки.

И я поехал к ним домой. Николай сказал мне адрес, перед тем как я его убил. Он так ничего и не понял. Я слегка подзадержался. Во-первых, пришлось повозиться с телом, тащить его в лес, рубить лапник. Я не хотел, чтобы его сразу нашли. Мне надо было выиграть время, чтобы выполнить приказ. Во-вторых, пришлось искать этот треклятый коттеджный поселок, не обозначенный на карте. Карта была старой, а эти буржуйские заповедники растут как грибы.