Наталья Андреева - Пристрелите нас, пожалуйста!

– Вот тебе и приплыли, – подвел итог Телятин.

– Пойдемте же скорее в дом! – Ульяна Федоровна первой побежала к крыльцу, то и дело спотыкаясь от волнения.

– Стой! Погоди! – крикнул ей вслед Аркадий. – Надо же позвонить в полицию!

– Точно! – согласился с ним Ваня.

– О как! – рассмеялся Иван Петрович. – А ты тогда на кой?

– Так я же стажер!

– Вот и останешься им на всю жизнь!

– А ведь верно… Надо осмотреть место происшествия, – переменил тон юноша. – Собрать улики… э-э-э… опросить свидетелей…

– Правильно мыслишь, – похвалил его Иван Петрович. – Как грамотный оперативник. Вот и действуй!

– Но ведь вы мне поможете осмотреть э-э-э… труп? Как старший товарищ?

– Это еще надо проверить, труп она или не труп, – Телятин вздрогнул, потому что хлопнула входная дверь. Жена забежала в дом. – Мало ли что этому недотепе показалось?

– Я не недотепа, – обиделся Ваня.

– Поздравляю, мужик, ты теперь вдовец, – верзила с усмешкой хлопнул по плечу Телятина. Тот покачнулся. Силы в заросшем щетиной хаме было немерено! – Радуйся, свершилось. Я, пожалуй, понял, в чем проблема моей тачки. Сейчас выведу ее за ворота. А ты готовься к пышным похоронам на семейном кладбище. Некоторым везет, а? – подмигнул он. – Особенно богатеньким Буратино.

– Кто вдовец? – выпучил глаза Телятин. – Какое семейное кладбище?

Иван Петрович расхохотался:

– Рано выдавать желаемое за действительное. Убили любовницу.

– Как ты сказал? – от волнения верзила перешел на нормальный человеческий язык. – Блондинка с силиконовой грудью, явно чувствующая себя здесь хозяйкой – не жена, а любовница? А ведь верно… Ее только что назвали Кристиной…

– Именно так, уважаемый.

– Черт! Кристина! Ну, конечно! А жена…

– Ульяна Федоровна. Та самая толстуха, которая помогала нам тушить пожар. Соображаешь?

– Но почему… Я думал, Ульяна… Модное имя…

– Это сейчас оно модное, – вздохнул Телятин и спохватился: – А что же мы стоим? Моя жена там одна! Она сейчас таких дел натворит! Век потом не отмоешься!

И он опрометью кинулся к дому.

– Так в чем причина поломки? – с усмешкой спросил верзилу Иван Петрович.

– Я еще не понял, – хмуро ответил тот.

– А только что говорил, что понял. Впрочем, я тоже догадался.

Верзила вздрогнул и опустил руку в карман.

– Спокойно, – напряженно сказал Иван Петрович и тоже незаметно опустил руку. – В этом доме полно оружия. Могут и в спину выстрелить. – Верзила вздрогнул и обернулся. – Не дергайся. Либо мы заодно, либо я тебя сдаю.

– Вы это о чем, а? – непонимающе посмотрел на них Ваня.

– О тебе, мальчик, – процедил Иван Петрович. – О том, что тебе пора поработать. Идем.

Верзила сплюнул, вынул руку из кармана и широко зашагал к дому.

– Сейчас ты увидишь комедию, – сказал Иван Петрович Ване, перед тем как пойти следом. – Будь внимателен. Особенно к деталям.

– Есть, – вытянулся в струнку Ваня, с обожанием глядя на старшего товарища. – А вы в каком отделении служите? В какой должности?

– В какой должности? Замначальника отдела. По Центральному округу.

– А звание? – пискнул Ваня.

– Товарищ капитан.

– Вы, должно быть, высшую школу МВД оканчивали? – уважительно спросил Ваня.

– Ее. До того, как подался в водопроводчики.

– Не понял?

– Шучу я.

– Вы идете, мужики? – крикнул с крыльца верзила.

– Идем, – ответил за обоих Иван Петрович и слегка подтолкнул Ваню в тощую спину: – Вперед! За погонами!

– Стоять!!! – дурным голосом заорал Телятин, врываясь в гостиную.

Ульяна Федоровна вздрогнула и распрямилась:

– Я только хотела…

Она стояла у дивана, на котором, откинувшись на подушку, полулежала Кристина. Лицо у блондинки было удивленное, карие глаза обиженно смотрели в потолок, словно она искала там ответ: почему? За что? Я не собиралась сегодня умирать! На силиконовой груди лежала другая подушка, точь-в-точь такая же, на какой покоилась хорошенькая головка Кристины. Эту гостиную сама она называла образчиком мещанской пошлости за обилие цветочных орнаментов на скатерти, портьерах, мебельной обивке, в общем, на всем. И еще за диван с немыслимым количеством разноцветных подушек и подушечек. За приземистые кресла, похожие на поросшие мхом пни, своими корнями намертво вцепившиеся в зеленый ворсистый ковер, имитирующий лесную поляну. Выпавший из мертвой руки бокал не разбился благодаря этому ковру, зато теперь у одной из диванных ножек образовалось уродливое винное пятно, окончательно испортившее мирный пейзаж.