Richard Wayfarer - Прыжок в бесконечность

- Это чё, правда? – снова спросил я.

- Да! …да!

- Я, сейчас выйду.

Мы шли почти молча. Я говорил, что-то типа того, что не верю этому. Когда мы были в её районе, я полностью поверил в то, что это, именно так. Встретив пару знакомых, это стало очевидно. Мы вышли из-за её пятиэтажного дома, и увидели большое скопление народа, у её подъезда.

- Спасибо Катя, отличная мысль! – сказал я, про себя.

Людей было много, и подойти ближе, было не так просто. Но меня это не волновало. Мне вообще всё стало параллельно. Слёзы и пустота в моих глазах. Что подумают обо мне её родители, мне насрать. Я пробрался в первый ряд. Грубое слово – гроб, не подходило для описания этих похорон. Катя была почти вся засыпана цветами, и одета, в белое платье, невесты.

Её мать, сидящая рядом, произнесла – Жалко, что это не твоя свадьба…

Точных слов, я не помню. Мне было просто куёво. Постояв там, несколько минут, я отошёл в сторону. Наник сидел, через подъезд, на лавочке с какой-то бабкой. Я подошёл к нему, и сел рядом, на ступеньки подъезда.

- Не сиди там, простудишься! – произнесла она.

- Мне, всё равно…

Другая бабка с балкона первого этажа, продолжила их разговор, который проходил, до меня.

- Её нашли на Конституции, или на Киевской?

(улицы в разных частях города)

- Не знаю…

- Убивать, таких надо! Если убил, то надо наказывать, так же! Это ещё царь был, дети подрались, потом пришёл отец одного из них, и избил ребёнка. Ребёнок пришёл домой, лёг на печь – раньше на печи спали! Лёг и умер. Так этого мужика, потом на площади, как Христа распяли! И кидали в него камни, пока он, не сдох…

- Так, а как это произошло?

- Пошла, гулять с собакой…

Я встал, и мы с Наником ушли оттуда. Я не хотел слушать тупые слухи, от тех кто ничего об этом не знает. Типа тех, которые появились, когда умер мой отец. Что-то вроде, как моя мать, его специально убила. Люди, я вас даже не стараюсь понять. Вы лезете, в чужую жизнь и смерть, для своего развлечения и оправдания – что типа у вас в жизни, всё хорошо.

В этот день я выпил бутылок пять или шесть 2000, и добавил столько же, на следующий день. Так как я не часто пил в то время, воздействие было вполне ощутимым. И пил я не для того, что бы забыть что произошло, этого я никогда не забуду, а для того что бы успокоиться. Но помогали ли это?

Я узнал, что её нашли, на старой заброшенной стройке, на Киевской. Именно на той стройке, где мы часто бывали с ней. Узнав это, мне стало совсем плохо. Потому что я понял что произошло. Она была там одна.

Я пришёл на стройку. И встретил сторожа, узнал от него, где это произошло. Потом поднялся на самый верх. Сел, свесив ноги, на козырёк над балконом этажа ниже. В глазах были слёзы. В мыслях пустота. В душе кто-то царапал и рвался наружу.

Большое, уходящее к горизонту полотно голубого моря. Множество бегущих к берегу волн, под сильным но уже тёплым весенним ветром, и яркое солнце. Зелёная трава внизу под стройкой, создавала яркий контраст двух преобладающих в этой картинке, цветов. Всё это для меня превращалось в одно мутное пятно, заливаемое алкоголем. Эта старая стройка, была заброшена очень давно. Строительного мусора почти не было, и везде внизу всё поросло травой. Хотелось посмотреть на это яркое солнце, слепяще повисшее где-то рядом со мной. На море, плавно переходящее своим голубым оттенком в небо. И просто забить на жизнь, среди этих уродливых существ, считающих своё происхождение случайностью, а самих себя просто мясом. Да и им некогда задуматься над своими танцами.

Мне хотелось просто прыгнуть в эту высокую зелёную траву, и смешаться с красотой этого дня.

Мне никто не говорил точной даты её смерти, но в тоже время я знал – что это 13 апреля. В этот день мне всё говорило о том, что должно что-то произойти. Я почему-то в этот день, под вечер думал о ней. Даже в футбол играл, в трёхстах метрах от этой стройки. Как много этих полей, но я играл именно там. Я показал ей эту стройку. Я говорил ей, что сам хотел прыгнуть отсюда. Тут жутко и красиво, одновременно. Она меня любила, в этом я не сомневался, потому как видел, как она себя ведёт со мной. Но я не знал, насколько я, полюблю её. Полюблю её, за этот безумный поступок, который многие бы назвали слабостью.

Я когда-то ей говорил – что пока не потеряешь, не поймёшь – насколько ценишь. Две строчки из моих рифм, она помнила.

… кто не ценил, - тот потерял

…и кто из нас любил? и кто не понимал!

В моей памяти всплыл разговор, на эту тему.

- Alex, что мне надо сделать, чтобы ты меня полюбил?