Анатолий Безуглов - Факел сатаны

– Сколько вы заплатили?

– Сорок пять тысяч марок. Право же, здесь такую цену Молоткову никто не дал бы. Тем более в валюте.

– Простите, Гелий Федорович, но мне придется наш разговор оформить протоколом.

– Ради бога.

– И если телеграмма вам не нужна…

– Берите, берите,– охотно согласился Потапов.

Пока Инга Казимировна писала протокол, Гелий Федорович смотрел телевизор, не включая звук. Показывали какой-то митинг. Над толпой были вознесены плакаты и лозунги. Бывший наш соотечественник глядел на экран не отрываясь.

– Пожалуйста, ознакомьтесь и распишитесь,– попросила Гранская.

Гелий Федорович с сожалением оторвался от телевизора, прочел протокол допроса и изъятия телеграммы, после чего поставил на каждом листе свою подпись.

– Кто бы мог подумать!…– сказал он, отдавая документы Гранской.

– Вы о чем? – не поняла следователь.

Потапов повернул регулятор громкости. Оратор на трибуне в пух и прах разносил руководство страны.

– Наконец-то мы очухались,– проговорил Гелий Федорович, который, видимо, все еще причислял себя к советскому народу.– А моего отца за это же самое…– Он тяжело вздохнул и замолчал.

– Да, чего-чего, а митинговать научились,– откликнулась Гранская, охотно поддерживая разговор.

Ей был любопытен этот человек. Какие ветры, какие обиды или выгоды заставили его покинуть свою страну? Однако прямо спросить об этом она посчитала нетактичным.

– Как жаль, что батя не дожил до нынешних времен,– с горечью произнес Потапов.– Наверное, ходил бы нынче в героях.– А возможно, и в Кремле бы выступал как депутат… Историю «Сторожевого» небось знаете? Ну противолодочного корабля?

– Нет,– призналась следователь.

– Как же,– не столько удивился, как огорчился Потапов,– у вас же писали…

– К сожалению, пропустила.

– В семьдесят пятом году, во время военного ноябрьского парада в Риге, «Сторожевой» покинул строй кораблей и ушел в открытое море…

– Зачем?

– Чтобы подойти к Ленинграду и по радио призвать людей покончить с деформированным социализмом, возродить демократию и гуманные принципы жизни… Задумал и осуществил все это замполит корабля Валерий Михайлович Саблии. Он арестовал командира, запер в одной из кают, собрал офицеров и призвал, поддержать свой план. С ним пошли двенадцать человек, в том числе и мой отец… Между прочим, они мыслили куда менее радикально, чем этот вот товарищ,– показал на экран телевизора Потапов.

– И чем все кончилось?

– Чем… Один из мичманов незаметно прыгнул за борт, добрался до подводной лодки и настучал. Корабль перехватили военные самолеты, обстреляли. Ктото освободил командира, тот ранил Саблина… Вся затея провалилась. Саблина и его сподвижников судил трибунал. Какой был вынесен приговор, думаю, вы догадываетесь…

– Догадываюсь…– кивнула Гранская.– И поэтому вы?…

– Да,– глухо ответил Потапов.– Не мог простить смерть отца. При первом же удобном случае отчалил к другим берегам.– Он резко выключил телевизор, посмотрел на часы.– Извините, Инга Казимировна, больше временем не располагаю.

– Благодарю вас за помощь следствию,– поднялась с кресла Гранская.

– Мне нечего было скрывать… И прошу оказать мне услугу…

– Какую?– удивилась следователь.

– Как бизнесмен я дорожу своей репутацией. Скажите откровенно, могу я без ущерба для своего реноме иметь дело с Бабухиным? Ведь я не мальчик, все понимаю…

– Хорошо, отвечу честно: не знаю. Напраслину возводить не буду.

Из гостиницы они вышли вместе. Гелий Федорович взял такси, а Гранская поехала на Петровку, 38.

Следователь действительно не знала, что посоветовать Потапову насчет Бабухина. Хотя фигура генерального директора «Люкс-панорамы» занимала ее все больше и больше. Судя по оперативным данным, добытым Журом, личность весьма непонятная. Были подозрительны его связь с Молотковым и Моржом, предприимчивость, граничащая, видимо, с уголовщиной. Делал дорогие подарки женщинам. А одному парню-манекенщику купил кооперативную квартиру. Однако, как говорится, не пойман – не вор.

Во всяком случае, Бабухиным следовало заняться самым тщательным образом. Помощь в этом Инга Казимировна рассчитывала получить от Кочергина.

Когда она приехала на Петровку, 38, в кабинете Вячеслава Константиновича суетились телевизионщики. Генерал давал им интервью. Материал шел прямо в эфир по телеканалу «Добрый вечер, Москва».

Телекорреспондент попросил Кочергина рассказать о каком-нибудь трудном случае. Генерал, не долго думая, подозвал Гранскую и представил ее, пояснив, что она занимается сейчас сложным делом. Инга Казимировна, решив воспользоваться удобным случаем, показала зрителям фотографию картины «Парящая голова» и попросила: если кто-нибудь опознает человека, пусть сообщит в милицию…