Наталия Левитина - Она что-то скрывает

Жуткие вопли Ева услышала позже, когда малышей мыли в раковине ледяной водой – в отделении не было горячей.

– Как страшно смотреть в глаза ребёнка, который никому не нужен, – призналась Ева. – Сердце разрывается. Больше я в тот бокс уже не заходила…

Вот этим вопросом я сейчас и занимаюсь. Ежедневно общаюсь с различными чиновниками, пытаясь приблизить момент отправки малышей в Дом ребёнка. Там им однозначно будет лучше.

Потому что хуже не бывает.

Если разобраться – всё просто: надо забрать из больницы пятерых здоровых младенцев и пристроить их в более подходящее учреждение. На деле – необходимо согласование сотни инстанций, и никто не хочет брать на себя ответственность. Всё именно так, как обычно у нас и бывает. Я хожу по кабинетам, названиваю по разным телефонным номерам. Для бюрократов я – назойливая муха. У всех на лице плохо замаскированное желание выставить меня за дверь, а часто чиновники и вовсе сбегают, прикрываясь неотложным делом.

Надеюсь, до конца марта всё-таки удастся перевести малышей в Дом ребёнка. Я обязательно решу этот вопрос, пусть даже придётся смириться с ярлыком склочницы – его ко мне уже приклеили. Конечно, чиновникам удобнее приписать журналисту склонность к скандалам, чем признаться в собственной нерасторопности…

Мой рассказ о брошенных детях звучал странно в интерьере роскошного ресторана. Вокруг мерцали свечи, на столах стояли блюда с изысканной едой и бокалы с дорогим вином, бесшумно курсировали официанты, дамы демонстрировали бриллианты и голые спины…

Неужели где-то моют младенцев холодной водой в ржавой раковине и привязывают их пелёнками к кроватям?

Но это правда.

Более того, несомненно, где-то творятся и более ужасные вещи…

– Я могу чем-то помочь? – спросил Никита.

– Ты уже помог, – призналась я. – Помнишь, ты оставил деньги для оплаты нашего кредита?

– Конечно. И что?

– Истратила не по назначению! – покаянно вздохнула я. – Купила памперсы, молочную смесь, погремушки и так далее. Отвезла в больницу. Но ты не думай, я не одна такая сердобольная дура! Ева купила памперсы, Женя, Света, Таня… В редакции я тоже клич кинула. Все, кому я об этом рассказываю, стараются помочь.

– Ты всё делаешь правильно, – сказал Никита. – Ты ангел. Кредит я завтра сам оплачу.

Моя свекровь – уникальная женщина с неоспоримыми достоинствами. На её фоне я выгляжу засохшим кустиком рядом с раскидистой цветущей яблоней.

Во-первых, Ланочка вырастила отличного сына – а у меня всё ещё нет детей. Во-вторых, она ярко и стильно одевается, у неё тонкий вкус. Мой гардероб невыразителен и сугубо утилитарен. В-третьих, Никитина мама неплохо говорит на двух иностранных языках. Я несколько месяцев сражаюсь с английским, но до сих пор не способна составить фразу более чем из трёх слов. В-четвёртых, даже в умении налаживать контакты Лана Александровна обогнала меня, журналиста!

В прошлом году она познакомилась в социальной сети с англичанкой Дэйзи, и у них завязалась дружба. Благодаря этому факту уже целый месяц я могу наслаждаться достоинствами Ланочки с приличного расстояния. Свекровь второй раз за полгода укатила в Лондон и окопалась там прочнее, чем это делают беглые олигархи и чеченские боевики. Не знаю, как она справляется в Лондоне без прислуги, личного шофёра и секретаря (в родном городе все эти роли исполняла я), но по телефону её голос звучит бодро. Мне поручено поливать пальмы в квартире Ланочки и бороться с пылью (то есть я теперь королевский садовник и уборщица).

Но это уже мелочи.

По примеру свекрови я тоже с готовностью общаюсь в социальных сетях и завела интернет-подруг во всех уголках планеты. Sunny живёт в Санта-Барбаре, Ludmilla76 – в Мельбурне, Strekoza – в Лиссабоне. Из блогов девушек я узнаю мельчайшие подробности их жизни. Порой даже странно – мне трудно подняться на два этажа вверх, чтобы выпить чаю с соседкой Евой и поинтересоваться, как у неё дела, зато легко дотянуться до другого континента и посочувствовать Людмиле – она сменила Магадан на Мельбурн и всё никак не акклиматизируется, да ещё и с мужем проблемы…

Отдельным пунктом идёт Veronika101 – тридцатипятилетняя русская жительница Праги. Наше электронное общение лишено поверхностности, свойственной интернет-коммуникациям. Каждую ночь, закончив статью, я сочиняю письмо для Вероники, словно никак не могу оторваться от этого волшебного занятия – нанизывать слова, как бусины, на ожерелья фраз… И сразу получаю ответ. Сообщения Вероники радуют проникновенностью и грамотностью, её посты не изувечены влиянием интернет-сленга. Мы – друзья по переписке в чистом виде: никакого скайпа, никаких веб-камер.