Дарья Калинина - Мираж в обручальном кольце

Но пес упорно не желал ужинать. Он желал остаться в гостях. Должно быть, постоянные визиты милиции собаку тоже нервировали.

— Постойте, — раздался за нашими спинами мальчишеский голос.

Мы обернулись. Вельзевул обрадованно рванул обратно. Туда, где стояла тонкая, еще почти детская фигурка. Мы с Катькой охнули. Но собака лишь повторила приветственный ритуал. На этот раз с парнишкой лет четырнадцати, одетым в теплую куртку и джинсы, заправленные в резиновые сапоги. В руках у парнишки были удочки. Он явно только что вернулся с речки.

— Вы из того дома? — спросил он у нас, указывая на дом Вали.

— Да, — кивнула я.

Парнишка внимательно посмотрел на нас.

— Я не видел, как вы приезжали с гостями, — сказал он нам.

Это было уже интересно!

— А мы и не приезжали, — ответила я. — Мы пришли из лесу. Заблудились.

Нам с Катькой пришлось снова повторить свою историю. Как ни странно, парнишка нам поверил.

— Ваши приятели полные кретины, — заявил он нам. — Никаких грибов после того, как заморозки неделю продержатся, вы уже не найдете.

— А что, ты видел всех гостей, которые приезжали в тот вечер? — спросила я у парня.

Казалось, он колеблется с ответом.

— Не люблю Голованова, — наконец сказал нам парень. — Он меня один раз за уши отодрал. Я еще маленький был, но до сих пор обидно.

Из деликатности мы не стали уточнять, за какую такую провинность Голованов надрал мальчишке уши. Было видно, что для парня эти воспоминания относятся к разряду неприятных.

— Нам Голованов тоже не понравился, — призналась Катька. — По-моему, он дурак.

— Точно! — просиял парень, моментально воспылав к нам теплыми чувствами. — Меня Димой звать. А вас?

— Катя.

— Даша, — представились мы.

— Я вас провожу, — после того, как церемония знакомства осталась позади, сказал Дима.

И мы пошли втроем. Верней, вчетвером, считая Вельзевула.

— А ты вчера был дома? — спросила у Димы Катюха. — Когда твой батька праздновал окончание рабочей недели?

— Не-а, — покачал головой паренек. — Я не люблю, когда папаша напивается. Я на речке был. Когда пришел, батя уже дрых без задних ног. Он когда напьется, то тихий. Завалится спать, и пушкой его не поднимешь. А я рыбу ловил весь вечер.

И он показал на узкую речку, которая протекала под мостом через дорогу.

— А ты случайно не видел белую «пятерку»? — спросила я у него.

— С помятой левой задней дверью? — спросил у нас Дима.

— Точно, — кивнули мы, затаив дыхание и обменявшись торжествующими взглядами.

Катькина догадка волшебным образом подтверждалась.

— А когда ты видел эту машину? — спросила я.

— Часов около девяти, — ответил парень. — Уже стемнело. Я как раз свернул удочки и решил, что папаша уже спит. И собрался идти домой. Поднялся я на дорогу и зашел в кустики. Тут эта машина мимо меня и проехала к дяди-Валиному дому. Но это были не гости. Потому что «пятерка» остановилась, не доезжая до дома, чтобы высадить пассажира.

— И что? — спросила я. — Кто в ней был?

— И главное, кто из нее вышел? — перебила меня Катька.

— Вышла какая-то женщина, — сказал парень. — Но это было далеко. Я ее не разглядел. А машина сразу же после того, как пассажирка вышла, развернулась и поехала по дороге обратно в город. Во всяком случае, в сторону города.

— Все ясно, — торжественно сказала Катька. — Юра высадил Машу и уехал.

— Маша — это ведь чокнутая жена дяди Вали? — спросил Дима. — Вы про нее говорите? А кто такой Юра? Тот мужик в машине? Он ей кто?

Мы с Катькой переглянулись.

— Это ее друг, — сказала Катя.

— Любовник? — уточнил Дима. — Ну и правильно дядя Валя выгнал свою жену.

— Он ее выгнал? — переспросила я. — А ты не путаешь? Не она сама от него ушла?

— Нет, — решительно помотал головой Дима. — Хотя не знаю. Она все время с ним скандалила. Мне мать рассказывала. А моя мама про странности жены дяди Вали много наслышана от самого дяди Вали.

— От самого дяди Вали? — переглянулись мы с Катькой.

— Моя мама у дяди Вали в доме прибирается, — пояснил Дима. — Да я и сам один раз слышал, как дядя Валя со своей женой скандалили у себя во дворе. Это было года три назад. Из-за забора мне их не было видно, но я слышал, что жена дяди Вали кричала, что дядя Валя уродует их сына. И что он сам урод. Ну и всякое такое, что обычно кричат, когда ссорятся.

— А где сейчас твоя мама? — спросила я у парня. — Хотелось бы с ней поговорить.

— В городе, — сказал Дима. — У нас бабушка приболела. Вот мама и отпросилась у дяди Вали на эти выходные в город. А так она должна была вместе с гостями быть.