Дарья Калинина - Мираж в обручальном кольце

— Оказывается, — начала Катька, — оказывается, никакого развода не было.

— Что? — ошеломленно переспросила я.

— Не было развода между Валентином и Марией Сувориными, — объяснила мне Катька. — Понимаешь? Они до сих пор по закону муж и жена.

— И что с того? — спросила я.

— А то, что Маша по закону может претендовать как минимум на «вдовью» часть Валиных денег, — сказала Катюха. — А по всему видно, что они бы ей не помешали. Живет Маша не богато. Ты же видела.

— Видела, — кивнула я. — Но это еще не повод убивать мужа.

— Но она его ненавидела! — сказала Катька. — И Маша сама нам призналась, что с удовольствием бы его убила.

— Но ее не было среди гостей! — возмутилась я. — Что ты наговариваешь на тетку!

— Пошли, вон аптека, — сказала вместо ответа Катька.

Мы зашли в аптеку. И Катька как ни в чем ни бывало начала выбирать на прилавке нужные нам вещи. Мне же никакие прокладки и зубные щетки в голову не лезли.

— Не могла Маша убить Валю, потому что ее не было на даче в тот вечер, — твердила я.

— Откуда ты это знаешь? — спокойно спросила у меня Катька. — Среди гостей ее не было, не спорю. Но кто ей мог помешать незаметно пробраться в дом?

— Хотя бы Вельзевул! — воскликнула я. — Он же все время бегал по двору.

— Собаку можно было прикормить, и вообще Вельзи как сторож не очень-то себя оправдывает, — говорила Катька, пока продавщица выбивала нам чек на наши покупки. — И потом я не верю, что Маша никогда раньше не бывала на даче у мужа. У них же до недавнего времени был общий ребенок. Она должна была его навещать. Да по словам ее друзей, она его и навещала. Но даже если она и не навещала Котю на даче у его отца, то Вельзевул жил у Вали уже больше десяти лет. А Маша ушла от мужа только семь или восемь лет назад. Так что Вельзевула Валя с Машей купили еще вместе. И пес должен был помнить свою прежнюю хозяйку.

— Да, — затаив дыхание кивнула я. — Тогда он мог пропустить ее в дом. Нужно будет разузнать, бывала ли Маша на даче у своего мужа.

— А я о чем, — сказала Катька, глядя на груду коробочек на прилавке.

Тут были две зубные щетки, зубная паста, прокладки на каждый день и на дни критические. Были какие-то гигиенические салфетки, аспирин и противозачаточные таблетки. После этого мы зашли в косметический магазин и купили несколько видов крема, потому как у меня кожа была смешанного типа, а у Катьки сухая. Потом мы купили дезодоранты, тушь для ресниц, помаду, шарики пудры, еще какие-то лосьоны и маски для кожи лица, гели для душа и тампаксы.

— А это еще зачем? — спросила я.

— Все время забываю купить, а потом переживаю, — ответила Катька, сгребая всю груду к себе в пакет.

После этого мы поспешили к Вене с Алексом. Они уже начинали злиться.

— Где вы ходите столько времени? — закричал на нас Алекс, как только увидел, что мы вынырнули из-за угла.

В ответ Катька потрясла у него перед носом набитым пакетом.

— И это все вам нужно? — недоуменно спросил Веня.

— Конечно, и мы еще не все купили, — заверила его Катька. — Жаль, деньги, которые вы нам дали, почти кончились.

После этого парни благоразумно заткнулись.

— Девочки, у нас есть еще несколько дел в городе, — сказал нам Алекс. — Часа на два. Не больше. Если хотите, то обратно мы вас довезем, но сейчас нам придется на время расстаться.

— Ладно, — буркнули мы с Катериной. — Вещи возьмите.

Алекс поставил наш мешок в машину. Затем они с Веней сели и укатили, оставив нас в одиночестве.

— Давай навестим Серегу или Прапора? — предложила Катерина.

— Хорошо, — кивнула я. — Хотя я не понимаю, чего это ты такая к ним добрая. Мало того, что они потеряли нас в лесу, так они еще и отказываются признать свою вину. И хамят. Лично я на них страшна зла.

— Я тоже, — сказала Катя. — Но нужно же проверить, как они проводят свое свободное время, пока нас нет рядом. И если с ними какие-нибудь девки, то можно будет на законных основаниях устроить нашим парням роскошный скандал.

Это меня как-то вдохновило. Скандал — это веселое занятие. Скандал — это не то что окровавленный труп с проломленной головой. И мы поехали к Сереге домой. К Прапору ехать было бесполезно, он там все равно никогда не жил. Лично я вообще не понимала, где живет Прапор. Потому что либо он обитал у Катьки, либо пропадал неизвестно где. Дома у Сереги никто не открывал. Но из квартиры доносилась музыка.

— Либо он спит, либо не хочет открывать, — заключила я.

— В любом случае негодяй! — заключила Катька.