Дарья Калинина - Любовь и ежики

— Но ведь про письмо милиция не знает! — возразила Инна.

— Как это не знает, если я этому чурбану вполне доходчиво объяснила, что письмо имеется.

— Имелось, — вздохнула Инна. — Юлька сказала, что Павел его сжег. И теперь все, что у нас есть, — копия, написанная, увы, собственноручно Юлькой. А стало быть, мы никак не сможем доказать, что это действительно копия прощального письма Ангелины. Да и вообще, будто ты не знаешь нашу милицию? У них работников мало, а дел — куча. Не могут они браться за всякое сомнительное дело, когда к тому же и трупа в наличии нет.

После этого подругам только и оставалось покинуть квартиру Ангелины.

— И что мы будем делать? — тоскливо спросила Мариша у Инны.

— Во-первых, возьмем письмо, которое оставила для нас Юлька, — сказала Инна. — Оно под ковриком возле двери квартиры Павла.

— Ну, хорошо, — согласилась Мариша. — А потом?

— Потом навестим мать Павла и попытаемся вызнать, кого мог так испугаться ее сын и кто мог иметь зуб на Ангелину. И вообще, вытянем из старухи как можно больше информации. Хотя сдается мне, что сынок не слишком посвящал мать в свои дела.

— А что потом? — продолжала допытываться Мариша.

— Потом не знаю, — чистосердечно призналась Инна. — Можем поискать светло-серебристую машину, вернее, ее водителя, который, по словам Ангелининого соседа, сегодня утром так напугал женщину. Только приметы больно размытые. Таких машин в городе может быть тысяча или даже больше. Если бы дед марку машины запомнил или хоть несколько цифр из номера потрудился в памяти отложить. Так нет же! Честно говоря, я в растерянности.

— Пропала бы ты без меня, — сказала Мариша.

— Почему это? — удивилась Инна.

— Потому что у меня есть одна вещица, которая, я думаю, поможет нам найти концы в этом деле, — сказала Мариша и вытащила из кармана записную книжку в кожаном, порядком потрепанном переплете.

— Что это? — спросила Инна.

— Записная книжка Ангелины, судя по тем записям, которые я уже успела прочитать, — ответила Мариша.

— И где ты ее взяла?

— А как ты полагаешь? — усмехнулась Мариша. — Конечно, я нашла ее в квартире Ангелины. Похоже, она завалилась за столик, на котором стоял телефон, и ее не заметила ни милиция, ни сама Ангелина, если предположить, что она покидала свой дом по собственной воле и в здравом рассудке.

— Надеюсь, что так, — кивнула Инна. — Хотя надежда на это слабая.

— У меня тоже, — призналась Мариша. — Кровавые пятна, окровавленный нож… Неспроста все это.

— Странно, что соседи ничего не слышали, — сказала Инна. — Ни шума борьбы, ни криков. И никто не видел, чтобы Ангелину выносили из дома неживой.

Мариша остановилась и хлопнула себя по лбу.

— А мы же никого и не опросили! — воскликнула она. — Нужно опросить всех жильцов и бабок на улице. Может быть, кто-то и видел Ангелину.

— А фотография? — спросила Инна. — Мы же не знаем, в чем была одета Ангелина перед тем как покинуть свой дом. Так что для опроса свидетелей нужна фотография.

— Вот она! — сказала Мариша, с ловкостью фокусника извлекая из кармана фотокарточку с немного помятым уголком, но в целом вполне пригодную для опознания.

— Ну ты даешь! — восхитилась Инна.

— Это как раз сделать было проще простого, — скромно призналась Мариша. — Пока вы со стариками охали и ахали, я полезла на полочку и стащила оттуда фотографию Ангелины в рамке. Рамку я оставила на месте, а фотографию позаимствовала. Потом полезла в шкаф и нашла там альбом с фотографиями. Кстати, снимок дочки Ангелины — Танюши я тоже нашла. А вот фотографии Павла мне в альбоме не попалось ни одной. Это тебе не кажется странным?

— Мне многое теперь кажется странным, — призналась Инна.

— Ладно, предлагаю начать с того, что мы наметили, а потом заняться телефонами из записной книжки Ангелины, — вынесла решение Мариша. — Они от нас никуда не денутся.

Так они и сделали. Опрос бабок ничего не дал. Никто из них не видел, чтобы Ангелина выходила из дома еще раз. В первый, когда она вышла с дочкой, видели. Нашлись целых три свидетельницы. А вот во второй раз Ангелину не видел никто.

— И ковры из дома не выносили? — вяло поинтересовалась Инна. — Знаете, такие свернутые в рулон, куда удобно труп положить?

После этого вопроса бабки опасливо отодвинулись от подруг подальше и затрясли головами. Нет, и ковра они тоже не видели.

— Хорошо, хоть письмо нашлось там, где и обещала оставить его Юлька, — сказала Мариша, когда подруги подняли коврик у двери квартиры Павла.