Росс МакДональд: Чёрные деньги

От этого имени у нее будто подкосились колени, и она опять села около меня. - Значит, вы знаете о ней. Как давно вы знаете?

- Только сегодня узнал.

- Я знала об этом с самого начала.

- Мне это сказали.

Она быстро искоса посмотрела на меня.

- Вы говорили об этом с Тапсом?

- Нет еще. Я только что обедал с Алланом Бошем. Он рассказал мне о некоем вечере семь лет назад, когда он, и вы, и ваш муж, и Джинни отправились смотреть вместе спектакль.

Она кивнула головой:

- Это была пьеса Сартра "Нет выхода". Он не сказал вам, что я видела?

- Нет, полагаю, что он не знал.

- Это верно, я ему не сказала. Я не могла заставить себя сказать ни ему, ни кому-нибудь другому. И какое-то время спустя то, что я увидела, перестало казаться реальным. Это как-то смешалось в моей памяти с содержанием пьесы. Она была о трех людях, живущих в своего рода психологическом аду.

Я сидела рядом с Тапсом в почти совершенно темной комнате, и я слышала, как он издавал какое-то хрюканье или вздох, будто ему было больно. Я посмотрела. Она держала свою руку на его... на его ноге сверху. Он вздыхал от удовольствия.

Я не могла поверить этому, хотя все видела. Я почувствовала себя так ужасно, что тут же вскочила и ушла. Аллан Бош вышел со мной. Я не помню точно, что сказала ему. С тех пор я умышленно избегала его из опасений, что он начнет меня расспрашивать о Тапсе.

- А чего вы боялись?

- Не знаю. Но нет, я, по правде, знаю. Я боялась, что люди узнают, что Тапс совратил девушку или его совратили, я боялась, что он потеряет работу или шанс на лучшую работу. Я видела, что произошло в Иллинойсе, когда Тапс и я... - Она остановилась. - Но вы этого не знаете.

- Аллан Бош рассказывал мне об этом.

- Аллан - ужасный трепач. - Но она, казалось, чувствовала облегчение, что не придется самой об этом рассказывать. - Я испытываю чувство какой-то вины, оставшейся от всего этого. Я почти ощущаю, что Джинни Фэблон проделывает то же, что и я. От этого я не ненавижу ее меньше, но это заставляет меня молчать. Мне кажется, я провела последние семь лет, покрывая любовные делишки своего мужа, даже от себя самой. Но после сегодняшнего дня я не собираюсь это делать и дальше.

- А что произошло сегодня?

- Это произошло сегодня утром, перед рассветом. Она позвонила ему сюда. Он спал в кабинете, как он это делал уже последние годы, и взял отводную трубку. Я слушала по другому аппарату. Она была в панике, холодной панике. Она сказала, что вы загнали ее в угол, и она уже не может молчать дальше, в особенности потому, что она не знает, что происходит. Затем она спросила его, это он убил ее мать и отца. Он сказал, что, конечно, нет. Странный вопрос: "какая для этого причина, убивать их". Потому что они знали о ее беременности и что он был отцом ребенка.

Бесс проговорила это очень быстро. Теперь она замолчала с пальцем на губах, как бы перебирая в памяти слова, которые она сказала.

- Кто им сказал, Бесс?

- Я сказала. Я держала язык за зубами до сентября первого года.

В то лето, когда родился мой собственный бэби, девушка пропала из виду. Я думала, что мы избавились от нее. Но затем она снова появилась во Французском кружке. Тапс отвез ее домой в тот вечер. Думаю, он хотел держать ее подальше от Сервантеса. Когда он вернулся, у нас вспыхнула ссора. Он имел наглость сказать, что я интересуюсь Сервантесом в такой же степени, в какой он интересуется девушкой. Тогда он сказал мне об аборте, который она сделала. Я была виновата только потому, что существовала. Я должна была упасть на колени и рыдать по этой девице, он так считал.

Я плакала много и долго, в течение двух недель. Затем я уже не могла всего этого переносить. Я вызвала ее отца и рассказала ему о Тапсе. Он исчез через день или два, и я терзала себя за его самоубийство. Я решила ничего больше не говорить. - Снова казалось, что она прислушивается к своим словам. Их значение как бы стало мутить ее глаза. - Вы думаете, мой муж убил миссис Фэблон и мистера Фэблона?

- Мы должны будем допросить его, Бесс.

- Вы думаете, он это сделал, вы думаете? - Даже задавая вопрос, она не переставала скорбно качать головой. - Ее мать звонила сюда на днях.

- Когда?

- В понедельник вечером. Это было тогда, когда ее убили?

- Вы знаете, что тогда случилось. Что она сказала?

- Она попросила Тапса, и он принял звонок в доме. Я не могла подслушать. Во всяком случае, тогда ничего не случилось. Он сказал, что поговорил с ней, и ушел.

- Он покинул дом?

- Да.

- В какое время?

- Должно быть, очень поздно. Я собиралась спать. Я спала, когда он вернулся.