Анатолий Сигов - Мой подельник Твиттер

– Смотри за ними, чтобы не разговаривали между собой!

Минуты шли. Парнишка, присев на корточки у стены, внимательно следил за ними. А они даже не взглянули друг на друга, не говоря уж о том, чтобы заговорить. Каждый был занят тем, что обдумывал ситуацию, в которую попал. Вероника понимала, что искать ее никто не будет. Для Алексея Константиновича она не представляла интереса после того, как перестала читать переписку Льва. И никто на свете, кроме мамы в Америке, не знал, что она находится в Москве.

Наконец Крученый вернулся и сразу направился к Веронике.

– Ты поедешь со мной! – скомандовал он и стал отвязывать ее руки от скамейки. – А ты подождешь меня здесь! – Последнее предназначалось компаньону по бизнесу.

– Мне нужно ехать. У меня дела, – начал Лев.

– Дела у меня. А ты мне бабки должен. Подождешь! – Крученый был категоричен.

Веронику грубо затолкали в машину.

«Это мой путь на Голгофу», – с тоской подумала она, предполагая, что сейчас ее поведут к моргу, а через некоторое время переправят в Америку, где она будет по частям жить во многих гражданах своей страны. Наверное, это и есть ее предназначение на земле.

Кортеж из двух машин выехал за пределы заводского корпуса. В первой машине поместился Крученый с компанией друзей. Она сидела во второй между двумя парнями, державшими ее под руки. Внутри стоял крепкий дух табака и пива.

Машины ехали на небольшой скорости по улицам промышленного пригорода. Было уже темно и из-за ненастной погоды на улицах почти безлюдно.

Да! Отсюда не вырвешься. Между тем, как показалось Веронике, что-то незримо изменилось. Крученый, наконец, перестал орать, бесконечно спрашивать про какую-то колбу и оставил паяльную лампу в цехе. Если бы она так его интересовала, он бы добился признания перед тем, как отправить Веронику в пристройку к моргу. И еще. Зачем нужно столько сопровождающих, чтобы доставить ее в последнее пристанище? Это могло лишь означать, что они едут куда-то еще и ее жизнь, может быть, чуть-чуть продлится.

Язык парней, державших ее, резко отличался от русского. Они перебрасывались короткими междометиями, сопровождаемыми матерными словами. Она ничего не понимала, кроме этого мата, а они вполне понимали друг друга.

Наконец, машины остановились на окраине какого-то парка или леса. Все, кроме одного, вышли из машины и сгрудились у первого автомобиля. Там собралась группа людей и шли какие-то переговоры. Одни отходили, другие, наоборот, шли к машине и что-то активно обсуждали, размахивая руками. В руках одного из парней Вероника увидела автомат. Но о чем они говорили, слышно не было.

По знаку Крученого Веронику вывели из машины и потащили к другой, стоявшей в стороне. Она пыталась сопротивляться и кричать, но ее молча вели дальше. Поравнявшись с какими-то двумя фигурами, один из сопровождающих вдруг резко бросил Веронику вперед с такой силой, что она не удержалась и упала. Почувствовав свободу, она быстро вскочила и хотела побежать к лесу, но в этот момент ее опять кто-то схватил за руку, и знакомый голос рявкнул ей в ухо:

– Тихо! Давай, валим отсюда по-быстрому, пока нас не пристрелили!

Она не сразу поняла, что это голос Витька из кафе.

– Давай! Давай! Быстрее!

Витек бежал с ней все дальше и дальше, постоянно оборачиваясь на стоящие у дороги машины. Недалеко в пролеске их, оказывается, ждал автомобиль, и Витек втолкнул в него Веронику. Машина резко рванула с места.

– Ну что, Вероника Ивановна, не ожидала, что встретимся? – услышала она веселый голос с переднего сиденья, когда они, наконец, выехали на дорогу.

Сил отвечать не было, она лишь молча помотала головой.

К счастью, Витек ничем больше не интересовался, и они в тишине доехали до небольшого домика где-то в глубине городского квартала. Ее под руку провели внутрь, где их уже ожидала какая-то крупная женщина с добродушной улыбкой.

– Заходи, заходи! Надо же! Ко мне все больше мужиков пораненных таскали, – с мягким говорком сказала она. – А теперь вот и бабы пошли.

Вероника не понимала, куда попала, но эта большая уютная женщина вызывала у нее доверие. Здесь, наверное, бить и связывать руки не будут.

Женщина уложила Веронику на скамейку и улыбнулась:

– Успокойся! Все закончилось. Меня Нюрой зовут. Расслабься, милая!

Она стала снимать с Вероники одежду и осмотрела ее тело.

– Да у тебя все в порядке! Ни колотых, ни резаных. Пара ушибов, да и только.

Потом пересадила ее в кресло и укрыла одеялом. Все вокруг виделось как в тумане – медицинское оборудование и стол, кафельный пол и стены.