Жан-Мишель Риу - Свидание у Сциллы

— Возможно.

Таксист метал громы и молнии. Я с сожалением попрощался с «Негой» и ее хозяином.

— Вы решили, что хотите посмотреть?

Жан едва сохранял хладнокровие. Я увидел на сиденье ведра, заполненные матерчатыми сумками и ржавыми ножами. Что я хочу посмотреть? Слова старика с чашкой чая звучали как пророчество. Здесь я ничего не найду, поскольку не имею понятия, что искать.

— Ну, куда вас везти?

— Ти Гвен, знаете?

— Знаю ли я! — Он обрадовался и развернул машину. — Поднажмем, — процедил Жан сквозь зубы.

Я пытался читать на лету названия деревень, которые мы проезжали, но разглядел только «направление Геранд, 3 км». Машина свернула направо и въехала в Ла Бриер.

Если бы не соломенные крыши домов, Ла Бриер казался бы таким же пригородом, как и все другие.

— А где болота?

— Дальше, — ответил Жан.

Я выворачивал шею, чтобы рассмотреть подробности пейзажа, описанные Марселем Мессином, но увидел только длинную прямую линию придорожных распятий и вдалеке колокольню, белой стрелой взмывающую в небо.

— Деревня Мадлен, — сообщил Жан, — дальше — ничего. — Я узнал это название. Мессин упоминал его 12 сентября 1943 года. Согласно его записям, Мадлен находилась рядом с лагерем партизан. У меня вспотели ладони. — Приехали. — Жан повернул налево, и через минуту машина остановилась. Мы были на перекрестке с очень красивым распятием. В двадцати метрах я увидел деревушку с разноцветными хижинами. Ти Гвен разросся и изменился. — Ну, вот! — Жан указал на дом с голубыми ставнями и каменными стенами, выбеленными известью. — Это первое строение деревни. Теперь гостиница. Там можно хорошо поесть. Советую попробовать свинину. Дальше по дороге деревня Керине. Тоже красивая. После свинины прогуляйтесь. Чтобы привести мозги в порядок, нет ничего лучше прогулки.

— А болота?

— Пешком далековато. В ресторане, наверное, есть велосипеды. Спросите. Хозяйка — прелесть. — Жан и тут наладил контакты. — Я узнал про ваш поезд. Места есть. Я заеду за вами в четыре. Будьте вовремя! Поезд — не такси!

К нему вернулось хорошее настроение. Ракушки! Господи, ракушки!

Я помахал ему на прощание. В ответ он погрозил пальцем. Я стоял один на перекрестке. Что я здесь ищу? Услышав звонок велосипеда с молодыми людьми, промчавшимися мимо, я вздрогнул и отскочил в сторону. Так могли бы проехать Марсель, Пьер и Симон. И что дальше? Я пошел к дому с голубыми ставнями на краю Ти Гвена.

Над дверью было написано: «Здесь можно поесть и переночевать». Я вошел, хотя время не подходило ни для первого, ни для второго приглашения.

Место оказалось очаровательным: зал был украшен безделушками, которые годами лежат на чердаках, не зная, придет ли день, когда они понадобятся. Здесь было все. В центре зала висела хрустальная люстра с подвесками, закапанными желтым воском. Сквозь низкие окна проникал свет из сада. Лучи солнца оживляли лица фарфоровых кукол, расставленных в нише выбеленной известью стены. Буколические картинки, изображения животных старые портреты, раскрашенные фотографии были развешаны между плотными занавесками. Комната с низким потолком напоминала старые кухни — владения предупредительных женщин. Букеты живых цветов и пучки лаванды подтверждали это. Глаза постепенно привыкли к полутьме, и я увидел серебряные подсвечники, выставленные в ряд флаконы, желтую, голубую и оранжевую посуду. В камине жарился молочный ягненок, благоухающий чесноком и тмином. Хозяйка улыбнулась мне, и я ответил ей улыбкой.

— Смогу ли я пообедать у вас немного погодя?

Мадлен (так звали хозяйку) кивнула.

— Не очень задерживайтесь. В полдень будет отлично.

— Хорошо, я послушный. Хочу посмотреть Ла Бриер.

— Вам здесь нравится?

— Еще не знаю.

Мадлен подошла, все еще улыбаясь. Она будет улыбаться так целый день.

— Остался только час до обеда. Что же вы успеете посмотреть? — Она подумала, положив руку на лоб, повернулась и нежным голосом позвала: — Луи! — Раздался грохот кастрюль на плите. Я представил его толстым, надменным и старым. Он вошел. — Мой муж Луи, — представила его хозяйка. — Мы проведем для вас экскурсию.

Луи стиснул мою руку. Мы сели за стол. Мадлен достала стаканы, а Луи бутылку белого молодого вина без этикетки. Следуя программе экскурсии, они рассказали мне о Ла Бриере, который искренне любили. Когда-то супруги уезжали искать место под солнцем, но вернулись, и уже навсегда. Им нравился этот дом, и Мадлен, смеясь, называла его «театрик». Как бы ни бурлил мир за окном, здесь ничего не меняется.