Алистер Маклин - Черный сорокопут

Я застал Мэри в кровати под покрывалом, из-под которого струился слабый свет. Циновка, открывавшая вид на море, поднялась и опустилась, пропуская меня в комнату. Фонарик под покрывалом тотчас потух. Мэри вынырнула из-под него.

- Джонни?

- Я. Закончила?

- Вот. - Она вручила мне клочок бумаги.

- Спасибо. - Я спрятал шифровку в нагрудный карман и продолжал: Представление начинается минуты через четыре. Когда Визерспун с Хьюэллом выскочат из дома, стой в дверях, испуганно тараща глаза, стыдливо прикрываясь руками и задавая вопросы, приличествующие случаю. Потом повернись к ним спиной и крикш в темноту: пускай, мол, я не трепыхаюсь, происходящее меня не касается. Быстро одевайся. Брюки, носки, блузка. Выбирай одежду потемнее. Не скупись, обнаженное тело в данном спектакле неуместно. Купальник, что и говорить, был бы уместней. Но не стоит в ночное время искушать тигровых акул аппетитным зрелищем женской кожи. Отстегни канистры с противоакульим репеллен-том от спасательных поясов и прикрепи...

- Мы уплываем? - перебила меня она. - Зачем?

- Чтоб спастись. Две канистры и по одному поясу...

- Но, Джонни, как же твоя рука? И потом - эти акулы?

- На кой покойнику эта рука? - мрачно проговорил я. - А кроме того, любая акула предпочтительнее Хьюэлла. Две минуты. Я пошел.

- Джонни!

- Что такое? - спросил я с раздражением.

- Будь осторожен, Джонни!

- Прости меня. - Я коснулся впотьмах ее щеки. - Я грубоват, верно?

- "Грубоват" слишком мягкое слово. - Она прижала мою руку к своей щеке. - Возвращайся, вот и все.

Итак, я вновь прижимаюсь лицом к щелям профессорского дома. Сам профессор и Хьюэлл продолжают обсуждать детали своего второго фронта. Конференция, судя по всему, идет успешно. В данный момент профессор страстным шепотом излагает свою точку зрения, время от времени тыча пальцем в карту, по-моему, Тихого океана. На каменную физиономию Хьюэлла иногда наползает ледяная улыбочка. Они поглощены делом - не настолько, впрочем, чтоб позабыть о пиве. На них пиво, кажется, не действует. Зато на меня - да. Я вдруг осознаю, что в глотке моей першит от сухости. В общем, я стою без движения, мечтая о двух вещах: о пиве и пистолете. Пиво - чтоб покончить с жаждой. Пистолет - чтоб покончить с Хьюэллом и Визерспуном. Бедняга Бентолл, думаю я, что Другим дается запросто, то для него проблема. Стоит ему чего пожелать - тотчас оно делается недосягаемым. Я в корне не прав, в чем убеждаюсь незамедлительно: не прошло и тридцати секунд, а одно из моих пожеланий исполняется.

Китайчонок входит в комнату со свежим провиантом для двух стратегов, и вдруг черный квадрат окна у Хьюэлла за спиной утрачивает свою черноту. Яркий желтый сполох озаряет ночь. Через пять секунд желтые тона сменяются оранжево-красными, пламя вздымается на пятнадцать, а то и двадцать футов. Бензин и солома, оказывается, дают в сочетании превосходную горючую смесь.

Китайчонок и профессор осознают происходящее мгновенно. Если учесть, сколько алкоголя влил в себя старикан, его реакция представляется просто блистательной. Он кидает реплику, не имеющую ничего общего с его обычными "милый мой" или "Господи благослови", опрокидывает стул и уносится со скоростью ракеты прочь. Китайчонок срывается с места еще быстрее, но теряет пару мгновений на то, чтоб швырнуть поднос на письменный стол, и сталкивается в дверях с Визерспу-ном. После заминки на выходе, сопровождаемой непарламентскими выражениями профессора, оба исчезают. Хьюэлл топает по пятам за ними.

Через пяток секунд я пристроился к бюро. Приоткрыл правую дверь, сорвал с одного крючка наушники, с другого - пластмассовый ключ передатчика. Отметил про себя: и то и другое, судя по проводам, подсоединено к аппарату. Наушники надел на себя, ключ положил на стол. На самой установке обнаружил рубильник и ручку. Логично предположить, что рубильник включает и выключает установку, а ручка регулирует параметры передачи. Я повернул ручку рубильника. Все правильно. По меньшей мере в отношении рубильника. Наушники сразу наполнились шумом и треском: видимо, включилась принимающая антенна.

Низкая частота! Мэри утверждает, что сигнал бедствия передают на низкой частоте. Я внимательно осматриваю полукружья градуированных циферблатов, их пять, причем средний светится. Рассматриваю названия городов, обозначенные по-английски и по-китайски. Соображаю: каким образом отличить длинноволновый диапазон от коротковолнового?

Черт знает, услышу ли я себя в наушниках при передаче. Отстукиваю пару пробных SOS и ничего не слышу. Возвращаю ручку в исходное положение. По-прежнему ничего! Тут я замечаю рычажок на оборотной стороне передающего устройства. Отвожу рычажок на себя. Снова подаю сигнал. Теперь он отчетливо слышен. Очевидно, можно совмещать передачу с приемом. А можно просто передавать, не контролируя себя.