Штефан Мариан: Современный румынский детектив

Она очень красиво произносит это «Помоги мне, Аугустин!», как будто колокольчики переливаются. Я не тороплюсь отвечать — не потому, что не нахожу слов, просто мой голос прозвучал бы сейчас диссонансом. Эхо ее слов, кажется, еще с минуту дрожит в воздухе, и мое молчание весьма к месту. Эффектный момент. Наконец я спрашиваю:

— Сколько вы знакомы?

— В июне исполнился год.

— На твоей памяти ему случалось вот так пропадать?

— Никогда, иначе я бы не забеспокоилась.

По правде говоря, все это мне не нравится. Боюсь, что придется вникать, и в голове проносится, что я предпочел бы звонок полковника Думитреску. Все-таки разыскивать будущего мужа своей бывшей жены… Н-да. Но деваться некуда. Я прошу Адриану подождать пару минут. Поднимаюсь к себе. Затылком чувствую ее взгляд и стараюсь ступать не слишком тяжело, зато уж по коридору топаю вволю. Наскоро принимаю не слишком горячий душ, одеваюсь и снова выхожу в холл.

— Ты на машине? — Да.

— Отлично, Едем в Констанцу.

По дороге я задаю ей всякие мелкие вопросы, пока мне не приходит в голову идея.

— Скажи, пожалуйста, почему вы уехали с Вама — Веке? Либо я ошибаюсь, либо я поставил ее в затруднительное положение. С несколько преувеличенным вниманием она обгоняет автобус и только потом отвечает:

— На Вама — Веке было слишком людно. Весь Бухарестский театр. Я себя там чувствовала как на проспекте Виктории, А мне хотелось отдохнуть.

Я предпочитаю не развивать эту тему.

Во взгляде майора Исайи из уездного отделения милиции, когда он узнает меня, появляется почтительное удивление. Я не ожидал, что в тридцать семь лет еще могу быть чем-нибудь таким польщен. В служебных помещениях милиции совершенно непривычная атмосфера. Сезон кончается, личности с сомнительной анкетой, которых летом привлекает взморье, перекочевали в края неприбыльнее, и у всех здешних работников, хотя они, разумеется, в форме, вид такой, как будто они расстегнули воротнички и развалились в креслах. Через почти пустую приемную, где двое граждан вполголоса обсуждают подробности банального дорожного происшествия, майор Исайя не дет нас в свой кабинет на втором этаже. Я прошу Адриану подождать меня в коридоре и коротко объясняю майору цель визита.

— Не знаю, что вам сказать, — отвечает он мне. — У нас нет в наличии ни одного трупа, как опознанного, так и неопознанного. Форменная безработица. Но мы можем попытаться разыскать этого гражданина, если он жив. Я на секунду задумываюсь.

— Спасибо, но я бы предпочел не предпринимать ничего наспех. Прошу вас только известить меня, если что. Я остановился в Эфории, в «Чайке».

Он заверяет, что все будет выполнено, потом смолкает, и какая-то нерешительность появляется в его взгляде. Он явно хочет что-то сказать и наконец решается.

— У меня к вам большая просьба. Знаете, ребята, которые были заняты в том деле, с Забинтованной Головой… они прослышали, что вы тут неподалеку, и наседают на меня, чтобы я вас пригласил. Хотят, чтобы вы их просветили, как вы это все распутали. Метод внешне пассивного следствия и все такое прочее. Я попробовал было им втолковать, что человек на отдыхе, неудобно беспокоить, но разве они понимают?

Надо скромно отказаться, но он смотрит на меня так, что мне, ей — богу, не хватает духу. Глубоко вздыхаю — и как с моста в воду:

— Будь по — вашему. И раз уж мы решили, давайте не откладывать. Вы можете собрать народ прямо сейчас?

Говорю, а сам думаю, что вот хороший повод не возвращаться в Эфорию вместе с Адрианой. Бывают минуты, когда тебе нечего сказать человеку, и ты готов выдумать любой предлог. Даже если этот человек когда-то…

Майор Исайя улыбается во весь рот.

— А как же, они все тут. Господи, боже ты мой, да они со стульев попадают от радости!

Мы выходим вместе, и, пока я провожаю Адриану, он бежит оповестить своих о счастье, которое им привалило.

— Мне придется задержаться в Констанце, — говорю я Адриане, без особого успеха пытаясь глядеть ей в глаза. — Возвращайся в Мамаю и будь спокойна. В течение двух дней получишь известие. Или от него, или от меня.

Не говоря ни слова, она пишет на клочке бумаги свой адрес. Потом смотрит на меня как-то странно, и уголки губ у нее подрагивают.

— Спасибо, Аугустин, — шепчет она.

Садится в машину и трогает с места, глядя прямо перед собой. Я слежу с крыльца за маленькой машиной, пока она не заворачивает за угол… Кажется, я проголодался.

Но — поворачиваюсь на каблуках и направляюсь в зал заседаний, чтобы поделиться с молодыми офицерами милиции города Констанцы своим ценным опытом.