Владимир Колычев - Хуже не будет

Она оказалась права, Кирилл был из тех, кто умеет плыть против течения. Чувствовала, что права. Хоть он и не противопоставлял себя классу, но все-таки держался особняком. Не пытался навязать кому-то свою волю, но и чужого влияния избегал. Сам Юрка Хмель, гроза и беда школы, набивался к нему в друзья, Кирилл его не отвергал, но и близко к себе не подпускал. Еще он упрямо продолжал занимать место возле учительского стола, как будто демонстрируя свою независимость от общего мнения. И он действительно был независим от него, потому что не было никого в классе, кто мог бы открыто посмеяться над ним. Право на свое мнение он завоевал не кулаками, а внутренним обаянием настоящего мужчины. Обаянием, которое сводило Ингу с ума…

Показательная расправа над Васиным репертуаром подействовала на всех, и урок физики прошел в непривычной для Ивана Германовича тишине. Вася нарочно зевал во весь рот, изображая скуку, но ни разу даже не хихикнул учителю в спину. Кирилл ничего не изображал, он просто внимательно и увлеченно слушал физика, даже вызывался решить задачу из программы десятого класса. И надо сказать, это у него неплохо получилось…

После физики был английский. В этот раз Анжела Евгеньевна не заостряла внимания на Кирилле. Но Инга чувствовала, что это было демонстративное безразличие. И совсем не удивилась, когда она предложила Мускатову остаться после уроков на дополнительное занятие. Вне себя от возмущения Инга подняла руку, но, спохватившись, опустила ее еще до того, как «англичанка» заметила этот жест. Хотелось узнать, не возьмет ли Анжела ее на дополнительное занятие, но в самый последний момент Инга решила, что это лишнее.

От дополнительного занятия Кирилл не отказался. Чувствовалось, что парень не желал плестись в числе отстающих. И на остальных предметах он не скучал. Даже на химии он внимательно слушал учительницу, чем заслужил ее симпатию.

А вот с физкультуры Кирилл просто-напросто сачканул. Инга нарочно надела футболку с коротким низом и короткие облегающие шорты, чтобы Мускатов изошел слюной. Но слюнки пускали все, кто угодно, даже физрук, но только не Кирилл. Он появился на последнем уроке алгебры. Как ни в чем не бывало вошел в класс, выложил на стол учебник, тетрадку. Как оказалось, у него было сделано даже домашнее задание.

С внеклассной работой справился и Костя. В класс он вошел с озадаченно-взбудораженным видом. Сначала приблизил вытянутые губы к Инге, к самому ее уху, и только тогда, ничего не говоря, сел.

– Ты хочешь меня поцеловать? – насмешливо спросила она. – Или у тебя в клюве какая-то тайна?

– И то, и другое, – сказал он, пытаясь изобразить страстный шепот, что, надо сказать, выходило у него неуклюже.

Вот Игорь умел шептать на ушко так, что душа млела. И Кирилл наверняка бы смог. Но один в прошлом, а другой в будущем, и то, если повезет…

Инга не хотела, чтобы Костя ее целовал. Но Мускатов как будто почувствовал, что Солодков раскрыл его тайну, повернулся к ним.

– Ну, поцелуй, – шепнула Инга.

Костя легонько коснулся губами мочки ее уха. Сердце у нее расширялось во всю грудь, когда это делал Игорь, и душа изнывала от ожидания. Но поцелуй Солодкова ничего, кроме раздражения, не вызвал. Губы у него мокрые, неприятно холодные… Но, может, жертва ее не напрасна? Неспроста же Кирилл так быстро отвернулся. Вдруг это ревность в нем заговорила?

– Можно еще? – обалдело спросил Костя.

– Да, взасос и у доски, но только когда урок начнется… Давай, дело говори, мечтатель.

– Кирилл прибыл к нам из Черноземска.

– Адрес его нашел?

– Где, в Черноземске?

– Нет, в городе-герое Москве…

– Да, он тут недалеко живет, я записал… Мать у него инвалид, отца нет.

– Инвалид чего – войны, детства?

– Да я откуда знаю… Да и не это важно.

– А что?

– Кирилл срок мотал. Два года в колонии… За что – не знаю, там номер статьи был… Вот, тут все записано, – Костя протянул Инге сложенный вчетверо лист бумаги.

– Интересно. Это очень интересно…

Тайна, может, и не самая страшная, но все-таки достаточно темная, чтобы отвратить от Кирилла Вику… Известно же, что бывших уголовников, как и бывших наркоманов, не бывает. Рано или поздно преступная сущность Кирилла всплывет наружу и взорвется, уничтожая все живое вокруг. Именно поэтому Инга и сама не ощущала внутреннего восторга. Даже для нее уголовник – это слишком. Хотя в принципе она готова переступить через эту жирную кляксу в биографии Кирилла. В принципе готова…