Джон Гарднер - Возвращение Мориарти

Сэл была аббатисой, [13] Содержательница борделя (арго). одним из самых ценных приобретений Профессора. Она руководила тремя различными, хотя и взаимосвязанными, направлениями. В ее ведении находилась группа высококлассных проституток, работавших по двум надежным адресам в Вест-Энде: первый, неподалеку от Сент-Джеймского парка, являлся ночлежкой, известной как «Дом Сэлли Ходжес»; второй был частным домом. Еще одна группа девушек, проходивших по умеренной ценовой категории, базировалась в Сити. Девочки Сэлли, даже из второй категории, считались едва ли не королевами в сравнении с теми человеческими отбросами, что трудились в районе доков. Она же контролировала небольшой отряд хорошо обученных девушек, приносивших куда больше денег, чем самые дорогие ее шлюхи. Выдавая себя за проституток, они занимались тем, что обчищали карманы потенциальных клиентов. Методы их в целом совпадали с теми, что использовала знаменитая Мамаша Мандельбаум с Клинтон-стрит в Нью-Йорке, которая еще в 1870-е и 80-е доказала, что хорошо организованные женщины представляют собой опасную силу, с которой должно считаться. Работая по ночам в Вест-Энде, девушки Сэл заманивали мужчин хорошо известными, но действенными приемами: притворялись, что заблудились, или делали откровенные сексуальные предложения. Попавшийся на удочку мужчина мог попрощаться с бумажником, часами, цепочкой или любыми иными ценностями, которые имел при себе. Они не только обчищали карманы пьяниц, но и не стеснялись, если того требовали обстоятельства, применять физическую силу. Тех, кто оказывал сопротивление, душили — до потери сознания или до смерти — шнурком или шелковым шарфом и обирали, после чего красотки растворялись в ночи, будто сирены.

Как гласил популярный стишок:

Великая эпидемия удушений гарротой, разразившаяся в начале 1860-х, давно сошла на нет. Но девушки Сэл придумывали все новые методы, которые в сочетании со старыми порой напоминали о кошмарах Душителя Билла. [14] Душитель Билл (Chokee Bill) — лондонский преступник, убивавший проституток с помощью белых шелковых платков. Дело доходило до того, что в некоторых районах, где они работали, богачи боялись выходить из дому с наступлением темноты.

Сэл было тридцать с небольшим и жизнь ее отнюдь не баловала. В детстве она познала немало лишений, но честолюбие и неукротимое желание пробиться наверх провели Сэлли Ходжес по далеко не самой гладкой дороге от шлюхи до содержанки. Из этой, последней, роли Сэл выжимала все возможное. Последний ее содержатель был титулованным и невероятно богатым аристократом.

Нелегкое положение содержанки она терпела целых два года и за это время сумела обзавестись материалами — письмами и документами, — с помощью которых могла при необходимости скомпрометировать своего любовника. Когда такой момент настал, Сэл выложила перед несчастным имеющиеся факты и потребовала передать в ее собственность дом, в котором жила, и немалую денежную сумму в обмен на молчание и опасные бумаги. С этого времени дела Сэл пошли в гору, а обретенный дом стал первым из целой сети шикарных борделей. Затем она попала в сферу влияния Джеймса Мориарти, что обеспечило дальнейший рост и процветание ее бизнеса.

Женщина яркой внешности, всегда одетая по последней моде, с роскошными волосами цвета золота, пропорциональной фигурой и богатым на модуляции голосом, она имела лишь один недостаток: в моменты сильного душевного волнения срывалась и переходила на язык своей уже далекой юности. Такой вот срыв случился и в комнате Мориарти, когда Сэл столкнулась лицом к лицу с матерью Мэри Макнил.

— Расселась тут, словно сама никогда не была индюшкой на вертеле, да еще имеешь наглость обзывать меня шлюхой, сучка сухозадая!

— А ты и есть шлюха, Сэл Ходжес. Шлюхой была, шлюхой и останешься. И я не допущу, чтобы моя дочь расхаживала по улице с тобой и твоими потаскухами!

— Думаешь, твоя девка слишком хороша, чтобы зарабатывать по-свойски? Думаешь, она какая-то особенная, да? Так вот, леди Макнил, я тебе глазки-то открою. Твоя Мэри не первый месяц с кавалерами милуется, а мои девочки ее только недавно подобрали…

— Ах ты, лживая стерва!

— Спроси ее сама, лепешка ты коровья.

— Моя Мэри хорошая девочка…