Ольга Тарасевич - Альбом страсти Пикассо

Но жгуты фиксаторов впиваются в запястья, сон тает, перед глазами вместо расплывающегося следовательского лица появляется тонкая фигура в белом халате. Санитар отрезает кончик ампулы, тянется за шприцем в хрустящей упаковке, и Вадим невольно стонет.

Нет, нет, только не это.

Пусть еще раз произойдет коварный обман со стороны одного следователя, потом долгий муторный допрос уже другого следователя, в прокуратуре.

Все, что угодно, – только не этот препарат. От него по всему телу идут многочасовые судороги и череп, кажется, лопается от напряжения, а еще изо рта льется слюна (в ней можно захлебнуться, и так страшно откусить себе язык).

– Не надо, пожалуйста, не надо, – умоляет Вадим, испытывая неимоверное желание сесть на постели, забраться в ее дальний уголок, съежиться в комочек и исчезнуть. Но фиксаторы прочно держат руки и ноги. – Не надо…

Белый халат санитара никого не обманет.

В этом халате, в этом теле – темные силы. Они все-таки настигли, спасения нет.

Спасения нет, но… Но вот в палате появляется еще один человек. Высокий, тоже одетый в белое, он о чем-то переговаривается с санитаром, а потом качает головой:

– Слишком сильный препарат, хватит, пока отменим.

Надо же, какой он смелый! Совершенно не боится темных сил!

И вот избавитель уже присаживается на койку. У него очень добрый взгляд, приветливая улыбка.

Врач говорит:

– Они вас измучили, да? Ничего, не бойтесь, давайте успокоимся. Здесь вы в безопасности. Они не причинят вам вреда. Кого вы опасаетесь? Расскажите мне. Должно быть, это какая-то сила, плохая, темная. Вы всегда знали, что она есть и всегда опасались ее, так? Никогда не видели, но точно знали: она существует?

– Да, все так, все правильно, – шепчет Вадим и с ужасом понимает, что из его глаз потекли слезы.

Правда, в ту же секунду приходит осознание: это не стыдно. Плакать рядом с человеком, который знает про черных монстров, ни капельки не стыдно. Наоборот, это приносит огромное облегчение. Такое огромное, какого, может быть, никогда в жизни раньше не возникало…

… Тетя Нелли, папина сестра, напоминает наседку. Она большая, суетливая и все время хлопочет, болтает, кудахчет…

Ей страшно, что дети потеряются в аэропорту, она боится, что багаж не прилетел, переживает, стоит только Танюше чихнуть. Видно, что состояние кожи Вадима ее тоже беспокоит, она поглядывает искоса на усыпанные угрями щеки и вздыхает. Но вслух ничего не говорит. И вообще, пытается представить переезд в Америку увлекательным путешествием, говорит про Диснейленд, прогулки в Центральном парке, музеи…

Но Вадим буквально с первых недель, проведенных в новом просторном доме, понимает: эта страна просто заполнена темными силами. Их тут все боятся до одури, здесь буквально все люди стараются делать все, за что берутся, максимально хорошо. Здесь, должно быть, верят: деньги защищают от темных сил. И стараются их заработать как можно больше. С одной стороны, это наивно: подумаешь, какие-то зеленые фантики. Но с другой стороны – зарабатывая деньги, тратишь энергию, много энергии, много сил; восстанавливаешься – и снова тратишь. В каком-то смысле все-таки деньги позволяют обезопасить себя через собственную силу. Впрочем, полная безопасность – это вообще иллюзия. А еще в этой стране принято делать приглушеннее свет разума при помощи маленьких белых пилюль. Пара таблеток – и почему-то все время хочется улыбаться. Тетя Нелли жрет транквилизаторы горстями, пытаясь забыть о себе, о действительности и темных силах…

Впрочем, все-таки если бы не было этих пяти лет в США – все в жизни могло бы сложиться совсем по-другому.

Московская архитектура никогда не производила на Вадима такого сильного, до замершего дыхания, впечатления, как виды Нью-Йорка. Огромные прозрачные небоскребы, прекрасные мосты, бесконечная водная гладь… Все это вызывало веру в мощь человеческого разума, который поднимает стеклянные здания к небесам, опоясывает заливы мостами…

Кто все это делает – такие красивые кварталы, необычные помещения? Может, если научиться такому искусству – то получится выстроить надежную крепость, в которую ни один монстр просто не сможет сунуться?

Дизайнерское образование в Америке давали очень качественное.

Но еще только поступая в колледж, Вадим твердо знал: надо вернуться в Россию и забрать сестру с собой. В Америке слишком много темноты и опасностей для прекрасного чистого ангела.

Он вернулся, однако своеобразный «отпечаток Нью-Йорка» угадывался в каждом проекте дома Вадима Липина. Ему очень нравилось использовать при проектировании стен немного тонированное стекло. Страшные чудовища будут видеть в таком стекле лишь свое отражение и не причинят зла обитателям дома…