Леонид Матюхин - Удар в спину

- Нет, наверное. Но ты несколько недель не давала о себе знать, а тут вдруг...

- Тебе неприятно, что я снова захотела тебя увидеть?

- Нет, конечно. То есть, я хотел сказать, я рад, что ты позвонила, злясь на себя за непонятную нерешительность, которая овладевала им теперь в присутствии этой девушки, слегка пожал плечами молодой человек.

- Тогда в чем же дело, если рад? Почему вместо того, чтобы говорить даме приятные слова, рыцарь сидит с таким выражением лица, будто ожидает с минуты на минуту вынесения себе смертного приговора?

- Наверное потому, что дама забыла, какой сейчас на дворе век, усмехнулся Антон. - Позволю напомнить - рыцари давно уже успели поменять коней на машины, доспехи на калькуляторы и оружие - на трубку мобильного телефона.

- Намек на то, что Frauendinst *) <*) - служение даме сердца (нем.)> теперь не в моде? Мужчины предпочитают теперь просто Dinst, то бишь свою службу?

- Причем тут...

- Так я и сама знаю, что времена миннезингеров давно уже миновали, не дала молодому человеку закончить фразу Лида. - Но, видишь ли, так хочется надеяться, что, несмотря ни на что, настоящие мужчины у нас пока ещё не перевелись...

- И мне предлагается незамедлительно доказать тебе это? - Антон понимал, что продолжать разговор в таком ключе не стоит, но ничего не мог с собой поделать: он злился на себя, и эта злость трансформировалась в слетавшие с языка неумные колкости.

Лида не ответила. Некоторое время она молча в упор смотрела на молодого человека, а затем отвела взгляд, взяла бутылку и снова плеснула себе в бокал вина.

- Зря ты так, - наконец заметила она. - Зря.

- Прости. Я не хотел тебя обидеть.

- Да ладно, - каким-то бесцветным голосом произнесла Лида и отпила из бокала вино. - Я все понимаю... Ты почему не пьешь чай?

Едва Антон взял со стола чашку, как зазвонил стоящий у дивана на торшерном столике телефон.

- Да, - тоном человека, которого оторвали от крайне важного дела, взяв трубку, резко бросила в неё Лида, - Слушаю.

Сделав пару глотков, Антон обратил внимание на то, что выражение лица Лиды, прижимавшей левой рукой к уху трубку, вдруг разительно изменилось. Теперь она была больше всего похожа на маленькую беззащитную девочку, которой кто-то из старших выговаривает за невыполненные уроки. "Да, говорила она. - Да, конечно. ... Видишь ли, у меня не было для этого времени. ... Поняла. ... Я думаю - две недели. Или хотя бы десять дней. ... Нет, почему? Никого нет. Я одна. ... Нет, уверяю тебя, правда. ... Собираю учебники, чтобы завтра отвезти их в Университет и сдать в библиотеку. ... Нет, я решила окончательно. ... Я все поняла." - и девушка повесила трубку. Она некоторое время сидела неподвижно, а затем тряхнула головой и как-то виновато поглядела на Антона.

- Прости. Это звонил двоюродный брат.

- Судя по всему, его звонок тебя не особенно обрадовал, констатировал Антон.

- Видишь ли, эта квартира принадлежит ему. И он хочет, чтобы я её освободила в ближайшее время. А у меня, откровенно говоря, нет никакого желания вновь возвращаться к старикам.

- А что так?

- Видишь ли, я уже пару лет живу отдельно, - придвигая к себе тарелочку с тортом, пояснила Лида. - Успела привыкнуть к самостоятельности. И возвращаться под эту мелочную родительскую опеку..! - Девушка слегка передернула плечами. - Нет, такая перспектива меня совсем не радует. ... Слушай, может, ты все-таки выпьешь бокал?

Антон только вновь молча покачал головой, давая понять, что пить не будет.

- Э-э, да ты, вижу, и торт не ешь. - Девушка внезапно вскочила со стула, быстро подошла к креслу, в котором сидел Антон, и решительно потребовала, - "Подвинься-ка.", после чего опустилась рядом. - Придется кормить тебя как маленького с ложечки.

Опершись левой рукой ему на колено, девушка взяла вилкой с тарелочки кусок торта и потребовала: "Открой рот!". Молодой человек слегка отстранился. Покоящаяся на его колене рука странным образом ему сосредоточиться.

- Открывай, открывай, - меж тем торопила его девушка.

- Я сам, - попытался протестовать он, - Оставь!

- Кусочек за маму, - запихивая ему в рот торт, откровенно веселилась Лида, - А теперь кусочек за папу, - и она взяла на вилку ещё немного торта.

Антон ощущал на своем правом предплечье прикосновение упругой девичьей груди, и это прикосновение никак не оставляло его равнодушным.

- Прекрати, - потребовал он, - Ну что ты, ей-богу!

Молодой человек слегка повернулся к Лиде и попытался отнять у неё вилку, но ему это не удалось. А через несколько секунд завязавшаяся было шутливая борьба завершилась продолжительным крепким поцелуем. За первым поцелуем последовал второй, за вторым - третий, и вскоре молодые люди уже наперегонки раздевали друг друга, спеша удовлетворить накатившую на них волну желания.