Энн Грэнджер - Неугомонное зло

— Да, — кивнул Алан. — Плохо!

— Она не была сумасшедшей. Не представляла ни для кого опасности. Просто была немного отсталой, и ее мать не сумела с этим свыкнуться. Вот ее и упекли в психушку, заперли с чужаками, и ходили за ними тоже чужие люди. Она, наверное, даже не понимала, почему с ней так поступили. Раньше так было принято… Получилось, наказали не преступника, а жертву.

— Мне очень жаль, — сказал Маркби.

— Вы не виноваты, — ответила Мюриэль. — Это жизнь! Что-то идет не так, и дальше уже все нарастает как снежный ком. Такое с кем угодно может случиться. — Она задумалась. — Неплохо было бы, если бы его арестовали еще тогда. Но, по крайней мере, мы теперь знаем, что произошло; и все местные тоже понимают, что бедная Мэвис ничего не выдумала.

— Я рад, — сказал Маркби, — что вы именно так расцениваете произошедшее. Ваши слова даже мне несут утешение…

Снаружи послышался унылый вой.

— Придется его впустить, — сказала Мюриэль.

— Мне пора. Мы с Мередит договорились встретиться у церкви, а перед отъездом отсюда зайти к Рут.

Мюриэль встревоженно нахмурилась — как оказалось, не от гнева, а от напряженной работы мысли.

— Рут! Хорошо, что вы мне напомнили. Пожалуйста, передайте ей, что у меня сохранились кое-какие бумаги ее отца. Я сейчас навожу порядок — обязана, раз дом продается. — Она неопределенно махнула рукой в сторону кабинета. — Надо было сложить все его бумаги в одно место сразу после его смерти и еще тогда передать его дочери. Но тогда Рут здесь не жила, поэтому я почти все оставила как было. Потом Рут поселилась здесь вместе с Джералдом, своим мужем. Он был славный, — как бы в скобках добавила Мюриэль. — Жаль, прожил недолго. Рак. Кстати, помню, я говорила Рут, что у меня здесь кое-что есть и если она хочет, может забрать. Она вроде бы обещала зайти и просмотреть бумаги, да так и не зашла, ведь Джералд как раз тогда заболел.

— Я ей передам. Что за бумаги?

Миссис Скотт шмыгнула носом:

— Преподобный любил называть это своими научными исследованиями. Обожал старинные легенды и все такое. Помешался на Зеленом человеке… Погодите!

Мюриэль встала и неуклюже заковыляла прочь из комнаты. Вскоре она вернулась и вручила Маркби мятую картонную папку:

— Вот, типичный образец. Передайте, пожалуйста, папку Рут; пусть сама посмотрит, что здесь. Да скажите, что у меня хранятся еще три коробки с такими же бумагами.

На выходе Маркби снова пришлось переждать и вытерпеть дружеские объятия Роджера. Наконец он сел в машину, а папку положил на переднее пассажирское сиденье. Потянулся за ключом зажигания, но любопытство взяло верх. Он открыл папку и вытащил верхний лист, исписанный узким старомодным почерком:

«Вчера жена убедила меня поехать с ней в садовый центр. К моему удивлению, я нашел там (среди прочих очень дорогих садовых скульптур) пластмассовую маску Зеленого человека. По крайней мере, так она называлась. Ее следовало бы назвать лиственной головой, потому что ее выражение оказалось слишком добродушным для Зеленого человека! Где хитрость, где выражение смертной муки? Где глаза, в которых сквозит древнее коварство и знание тайного, ужасного греха?»

Маркби положил лист назад в папку. Преподобный Паттинсон заблуждался. За внешне неприметными и даже добрыми чертами лица вполне могут таиться коварство и греховность. Взять, к примеру, хоть Билли Туэлвтриза, старого сплетника, — внешне он казался совершенно безобидным. А тайный ужасный грех… О да!

Мередит поручила Алану передать Мюриэль Скотт, что они не купят дом. Ей не хотелось встречаться с ней после сцены в лесу. Она была благодарна Мюриэль и благодарна Роджеру, спасшему ей жизнь, но переживать все заново было выше ее сил.

Она толкнула дверь и в последний раз очутилась в прохладе и полумраке церкви Святого Варнавы. И сразу увидела, что она не одна. Какой-то молодой человек — Мередит решила, что турист, — разглядывал памятник сэру Руфусу Фитцрою. Он повернулся и улыбнулся ей:

— Импозантный старикан. Верно?

Мередит захотелось продолжить традицию Рут, которая всегда гостеприимно встречала посетителей. Она подошла к молодому человеку и посмотрела вверх на сэра Руфуса.

— На меня он тоже произвел сильное впечатление, — призналась она.

— Тогда и времена были суровые. Чтобы выжить, надо было быть невероятно сильным. Болезни, антисанитария, половина еды заражена, операции без наркоза и дезинфекции… — Молодой человек снова улыбнулся — как ей показалось, немного брезгливо. — Я врач, — пояснил он, — и думаю о таких вещах.