Беркли Мазер - Терминаторы

Нам следовало улететь с ним. Там, в Лахоре, появилась зацепка в лице Робсона. Нет... так мы просто потеряем драгоценное время. Наше прерванное приземление наверняка насторожило врагов, и они могли уже сняться с насиженного места. Тогда след их наверняка будет потерян. Конечно, куда спокойнее было бы послать с ним моего патана, но без Сафараза в горах не обойтись. Бросить здесь вертолет, обрекая Гранта на смерть? Но какое я имею право лишать Йева дорогостоящей машины, приносящей ему приличный доход и предоставленной нам буквально из любезности?

Все неизбежно возвращалось к одной неоспоримой истине - его должен был сопровождать Уэйнрайт. Более удачное решение найти трудно, но я заведомо пошел на неоправданный риск. У меня не хватило духа лишить парня последнего шанса поправить свою репутацию.

Я никогда не пожелал бы по своей воле ещё раз пройти через пару часов таких мучений. Мы укрылись в снежной норе, пока Уэйнрайт приводил батареи в рабочее состояние и проверял работу рации. Перед вылетом он ещё раз в этом попрактиковался, но при тусклом свете фонаря замерзшие пальцы не слушались. К тому же он был расстроен неудачным выбором частоты для связи: она оказалась слишком близка к той, которой пользовался Грант, что увеличивало вероятность перехвата. По этой причине я решил ни единого слова открытым текстом в эфир не давать, а назвать на урду свой номер и сообщить о невозможности обеспечить защиту от прослушивания, после чего пойдут шестизначные колонки цифр нашего шифра:

"Вертолет сейчас должен вернуться. Пилот ненадежен. Доставит сообщение. Просим разобраться. Конец связи."

Можно представить, как будет ломать голову Гаффер - какого черта передавать сообщение с ненадежным пилотом?

Ровно в десять Уэйнрайт вышел в эфир, но даже к двенадцати связь установить не удалось. Тогда мы оставили эту затею.

- Извини, Риз, но батареи в полном порядке, передатчик работает, частота согласована. Теоретически мы должны были установить связь, но потерпели неудачу, - вяло оправдывался Уэйнрайт.

- Нас глушат горы?

Он безнадежно пожал плечами и указал на карту.

- Если ей верить, то нет. Рельеф повышается к северу и востоку, а здесь на запад идет под уклон. Все можно списать либо на необъяснимые атмосферные явления, либо на мое разгильдяйство - как тебе будет угодно.

- Хватит распускать нюни. Мои познания в радио и пяти центов не стоят. Пойдем в сторону посадочной полосы, а завтра вечером снова попробуем выйти на связь.

Мы с Сафаразом поделили между собой поклажу Уэйнрайта, дав ему возможность тащить рацию, которая оказалась потяжелее его рюкзака. Но он с радостью взвалил на себя эту добровольную епитимию.

Еще днем я прошелся по заснеженному склону и определил наши координаты по северным и восточным вершинам. Наш путь к заброшенной посадочной полосе пролегал почти по прямой, причем все двенадцать миль, если верить карте, нам предстояло пройти по долине, которая вела к самой цели.

Мы пропахали по рыхлому снегу до русла реки у подножия горы, затем отправились вдоль него на юг. Благодаря ветру снега здесь почти не было, но первые метры давались с трудом. Обледенелая козья тропа, жавшаяся к потоку, насквозь промерзла и грозила частыми падениями. Но так или иначе мы продвигались вперед, стараясь поскорее миновать линию снегов.

На рассвете мы спустились к долине. Отроги Гималаев окружали огромную впадину шириной около двенадцати миль, протянувшуюся среди гор на вдвое большее расстояние. К западу находилась окутанная утренним туманом теплая индийская равнина, а на востоке лежал снег.

По самому центру долины несла свои воды река Рави, на которой двумя сотнями миль западнее расположился Лахор. Мы уже миновали зону снегов, и косые лучи солнца рельефно высвечивали склоны окружающих гор. Сама долина скорее походила на бурое одеяло с разбросанными по нему детскими кубиками. Чахлые деревца жались по берегам реки, но вся остальная растительность ограничивалась редкими заплатками колючего кустарника. Вдалеке можно было с трудом разобрать контуры крошечных полей, которые выделялись только правильностью очертаний - ведь к этому времени урожай давно уже убрали.

Вооружившись биноклем, я прочесал окрестности и насчитал с полдюжины полуразвалившихся хижин, но затем в восточной части долины заметил довольно крупное селение. Я сверился с картой, взял по компасу азимут и понял, что это Ситло. Но никаких следов заброшенной или какой-нибудь другой посадочной полосы не было и в помине.