Мэри Кларк - Я буду просто наблюдать за тобой

Меган назвала номер и бросилась вниз. Когда она вбежала в кабинет, факс уже ожил и издавал тихий визг. На его тонкой и гладкой бумаге стала появляться первая страница заявления доктора Уильямса.

Оно состояло из пяти страниц. Она дважды прочла его. Наконец в ней проснулся репортер, и она стала подбирать определенные абзацы и отдельные предложения, складывая из них материал передачи.

Зазвонил телефон. Она знала, что это Том Уайкер.

— Что вы думаете, Меган?

— Теперь ясно все. Ему нужны были деньги, чтобы оплатить счета за длительное лечение жены. Петровик была одаренной от природы личностью, которой следовало бы стать врачом. Она не могла смириться с уничтожением невостребованных эмбрионов. Она видела в них детей, которые могли бы сделать полноценной жизнь бездетных пар. Уильямс же видел в них детей, за усыновление которых люди платили целые состояния. Он прощупал Картера, и тот с радостью согласился устроить Петровик к Маннингу, решив воспользоваться подписью моего отца.

— У них все было скрыто от глаз, — заметил Уайкер. — Как, например, этот уединенный дом, куда они привозили нелегально прибывших иностранок, согласных вынашивать в своем чреве чужих детей в обмен на десять тысяч долларов и фальшивую зеленую карточку. Невелика плата, если учесть, что Уильямс с Картером продавали детей не меньше чем по сотне тысяч каждого.

— За последние шесть лет, — продолжал Уайкер, — они пристроили более двухсот детей и планировали открыть дополнительные филиалы.

— И тут Элен порвала с ними, — проговорила Меган, — заявив, что совершила ошибку, которая станет достоянием гласности. Первое, что сделал Маннинг после ухода Петровик, — это позвонил Уильямсу и все рассказал ему. Маннинг доверял Уильямсу и нуждался в человеке, которому мог бы излить душу. Он был в ужасе от того, что клиника может лишиться своей репутации. Он рассказал об отчаянии Петровик и о том, что она считала себя виновницей гибели близнеца ребенка Андерсонов, когда поскользнулась в лаборатории. Уильямс позвонил Картеру, который сразу же ударился в панику. Картер имел ключ от квартиры Элен в Коннектикуте. Они не были любовниками. Ключ был нужен ему, чтобы иногда забирать на квартире эмбрионы, которые она приносила сразу после оплодотворения и до того, как они были охлаждены до сверхнизких температур. Он хватал их и несся в Пенсильванию, где они помещались в чрева согласившихся вынашивать их женщин.

— Картер запаниковал и убил ее, — подтвердил Уайкер. — Мег, Уильямс дал вам адрес того места, где они с Картером содержат этих беременных девушек. Мы обязаны передать эту информацию властям, но нам надо быть первыми, когда они прибудут туда. Вы готовы?

— Тут не может быть никаких вопросов. Том, вы можете прислать за мной вертолет? Надо, чтобы это был самый большой из имеющихся. Вы упустили кое-что важное в заявлении Уильямса. Он был тем человеком, с кем связалась Стефани Петровик, когда ей потребовалась помощь. Он ввел ей эмбрион, и сейчас подошло время, когда она должна рожать. Если Генри Уильямс заслуживает доброго слова вообще, то только за то, что не рассказал Филлипу Картеру о том, что спрятал Стефани Петровик. Сделай он это, ее жизнь не стоила бы и ломаного гроша.

Том пообещал, что вертолет будет у «Драмдоу» не позднее чем через час. Меган сделала два телефонных звонка. Один из них был Маку.

— Мак, ты можешь все бросить и подъехать сюда. Я хочу, чтобы ты участвовал в этом вместе со мной.

Второй звонок был молодой матери.

— Можете ли вы и ваш муж встретиться со мной через час?

Резиденция, о которой доктор Уильямс сообщал в своем признании, находилась в сорока милях от Филадельфии. Том Уайкер и бригада третьего канала уже ждали, когда вертолет с Меган, Маком и Андерсонами приземлился на близлежащем поле.

Рядом стояло с полдюжины автомобилей, принадлежащих государственным ведомствам.

— Я заключил пари, что мы войдем туда вместе с властями, — сказал им Том Уайкер.

— Зачем мы здесь, Меган? — спросила Дина Андерсон, когда они усаживались в поджидавший фургон третьего канала.

— Если бы я была уверена, то уже сказала бы вам, — ответила Меган. Все подсказывало ей, что она была права. В своем признании Уильямс писал: «Когда Элен привела ко мне Стефани и попросила ввести ей эмбрион, я не имел представления о том, что в случае успешной беременности она намеревалась взять ребенка себе и воспитать его как своего собственного».