Мэри Кларк - Мы еще встретимся с тобой

На глазах миссис Барри выступили слезы:

— Знаю, знаю. Просто мне так тяжело... Вы должны извинить меня. Я позвоню тебе, Марта.

Минуту Марта Джоунс и Фрэн стояли на крыльце, глядя на дверь, которую Эдна закрыла у них перед носом.

— Эдна не грубый человек, — тихонько заметила Марта. — Ей просто пришлось нелегко. Сначала умер отец Уолли, потом доктор Морроу. Прошло совсем мало времени, и убили доктора Лэша, и...

— Вы сказали, доктор Морроу? — переспросила Фрэн, прерывая Марту. — А какое он имел отношение к миссис Барри?

— Он был врачом Уолли и замечательно с ним справлялся. Доктор Морроу был очень милым человеком. Если Уолли отказывался принимать лекарство или начинал нервничать, то Эдне нужно было только позвонить доктору Морроу.

— Вы говорите о докторе Джеке Морроу?

— Да. А вы его знали?

— Знала. — Фрэн снова вспомнила доброго молодого человека, который сообщил ей о смерти отца, а потом обнял ее и утешал.

— Вы, наверное, знаете, что его убили во время ограбления всего за две недели до доктора Лэша, — грустно сказала Марта.

— Могу предположить, как это огорчило Уолли.

— И не говорите! Это было просто ужасно. И насколько я помню, как раз после этого доктор Лэш накричал на него. Бедный Уолли. Люди ничего не понимают. Не его вина, что он такой.

Не понимают, согласилась про себя Фрэн, благодаря Марту Джоунс за гостеприимство и садясь в машину. Но люди не только не понимают, они могут даже не подозревать об истинных проблемах Уолли Барри. Может ли Эдна Барри покрывать своего сына? Мыслимое ли это дело, чтобы она позволила осудить Молли Лэш за преступление, совершенное ее сыном?

Возможно ли, что все было именно так?

Снотворное, которое дал доктор Дэниелс, оказалось очень эффективным. Молли приняла его в десять вечера и спокойно проспала до восьми утра. Сон был глубоким, тяжелым, но она проснулась отдохнувшей, хотя и немного вялой.

Молли надела халат и отправилась на кухню за кофе и соком, которые собиралась выпить в постели и обдумать сложившееся положение. Но, не дойдя до кухш поняла, что прежде придется навести порядок в доме.

Хотя полицейские старались действовать очень аккуратно, они изменили саму атмосферу дома. Это бы ло почти неуловимо, но Молли почувствовала перемену. Все, к чему прикасались чужие руки, лежало чуть криво или просто не совсем так, как она привыкла.

Гармония дома, воспоминаниями о которой Молли спасалась в тюрьме, исчезла, и ее необходимо было восстановить.

Быстро приняв душ, она влезла в джинсы, старенький свитер, кроссовки и была готова к работе. Искушение позвонить миссис Барри и попросить о помощи на миг возникло и тут же исчезло. «Это мой дом, — сказала себе Молли, — и я сама все приведу в порядок. Пусть моя жизнь совершенно вырвалась из-под контроля, — рассуждала она, наливая в ведро горячую воду и разводя ней жидкое мыло, — но я еще могу взять себя в руки и заняться уборкой».

Грязи нигде не было, только кое-где остались следы пальцев. Молли принялась расставлять тарелки, кастрюли и сковородки, чтобы они выстроились в строгую линию.

Обыск напоминал неожиданную проверку в камерах, когда раздавался топот ног, лязг железных дверей, заключенных ставили лицом к стене, пока надзиратели перетряхивали постель в поисках наркотиков.

Молли не поняла, что плачет, пока случайно не вытерла щеку тыльной стороной руки и мыльный пузырь не попал ей в глаз.

Вот и еще одна причина порадоваться отсутствию миссис Барри. Молли незачем скрывать свои чувства. Их можно выпустить наружу. Доктор Дэниелс поставил бы ей наивысшую оценку.

Она натирала воском стол в холле, когда в половине десятого позвонила Фрэн Симмонс.

И почему Молли согласилась встретиться с ней за ленчем? Она задала себе этот вопрос, опуская трубку на рычаг.

Но она уже знала ответ. Несмотря на все предупреждения Филипа Мэтьюза, Молли хотелось рассказать Фрэн о том, что Анна-Мария почему-то показалась ей испуганной.

«И боялась она не меня, — подумала Молли. — Почему-то меня она совсем не боялась, хотя была уверена, что именно я убила Гэри».

Господи, о господи, ну почему ты допустил, чтобы все это случилось? Молли рухнула на нижнюю ступеньку лестницы.

Она слышала собственные рыдания. «Я так одинока, так одинока», — повторяла она. Молли вспомнила как накануне ей позвонила мать и сказала: «Дорогая, ты права, будет лучше, если мы пока не приедем».

А Молли так хотелось, чтобы мама сказала, что они уже едут к ней, чтобы быть рядом. Родители так нужны ей сейчас. Кто-то должен ей помочь.