Мэри Кларк - Любит музыку, любит танцевать

— Скажите на милость, — оборвал Норт, — кому до этого могло быть дело?

— Некоторые женщины, отвечающие на объявления, достаточно осторожны и стараются выяснить как можно больше о мужчине, с которым собираются встретиться. Предположим, убийца думал, что Келли тоже будет так же осторожна. Что может быть лучше, чем выдать себя за юриста, который только что перевелся из Филадельфии в Нью-Йорк! Предположим, Эрин отыскала бы ваше имя в юридическом справочнике штата Пенсильвания и позвонила бы в вашу фирму. Ей бы ответили, что вы там больше не работаете и переехали в Нью-Йорк. Возможно, ей даже удалось бы выяснить, что вы в разводе с женой. Тогда у нее не осталось бы никаких сомнений, и она пошла бы на свидание с Чарлзом Нортом с легким сердцем.

Винс подался вперед.

— Нравится это вам или не нравится, мистер Норт, но вы — ниточка в разгадке убийства Эрин Келли. Вашим именем воспользовался человек, который в курсе ваших дел. Мы будем вести расследование с разных сторон. Мы разыщем людей, на чьи объявления Келли могла ответить. Мы будем без конца расспрашивать ее друзей на случай, если она упоминала кого-то, чьего имени мы пока не знаем. И каждый раз мы будем выяснять у вас, не связан ли каким-нибудь образом этот человек с вами.

Норт поднялся.

— Как я вижу, меня даже не просят, мне приказывают. Только один вопрос. Журналистам мое имя известно?

— Нет, не известно.

— Тогда проследите, чтобы они его и не узнали. И когда будете звонить мне на работу, не говорите, что вы из ФБР. Скажите, — он изобразил подобие улыбки, — скажите, что вы мой знакомый. Не по объявлению, конечно.

Когда он ушел, Винс откинулся в кресле. «Не люблю я этих ушлых мужиков», — подумал он. По внутренней связи он вызвал секретаршу:

— Бетси, мне нужны полные данные на Чарлза Норта. Все, что есть. Да, и еще. Гас Боксер, консьерж дома сто один по Кристофер-стрит. Это дом, где жила Эрин Келли. Мне еще в субботу его лицо показалось знакомым. У нас наверняка есть на него досье. — Винс прищелкнул пальцами. — Постой-ка. Его не так зовут. Вспомнил. Его фамилия — Хоффман. Десять лет назад он служил консьержем в доме, где была убита двадцатилетняя девушка.

Доктор Майкл Нэш ничуть не удивился, когда, вернувшись в Нью-Йорк в воскресенье вечером, обнаружил на автоответчике запись звонка агента ФБР Винсента Д'Амброзио. Естественно, они разыскивают всех, кто звонил Эрин Келли.

Он связался с Винсом в понедельник утром, и они условились, что тот заедет во вторник перед началом приема.

Винс вошел в офис Нэша ровно в восемь пятнадцать во вторник. Секретарша ждала его и сразу проводила в кабинет. Нэш уже сидел за письменным столом.

Винсу подумалось, что кабинет похож на гостиную в клубе. Несколько удобных кресел, стены окрашены в ярко-желтый цвет, портьеры на окнах пропускают свет, но скрывают посетителей от взглядов прохожих. Как и положено, кушетка, почти такая же, как та, что Элис купила много лет назад, только обтянутая кожей, стояла под прямым углом к письменному столу.

Комната располагала к отдыху, а выражение глаз человека за столом было добрым и внимательным. Винс вспомнил детство. Суббота, после обеда исповедь. «Благословите, отец мой, грешен». Грехами считалось и непослушание родителям, и юношеское вожделение.

Ему всегда казалось странным утверждение, что психоанализ заменил собой исповедь. «В исповеди ты возлагаешь вину сам на себя, — возражал он, — а при психоанализе — на других». Работа над диссертацией по психологии только укрепила его в этом мнении.

У него было такое ощущение, что Нэш чувствует его инстинктивную неприязнь ко всем, кто практикует психоанализ. Чувствует и понимает.

Они откровенно разглядывали друг друга. Одет хорошо, но неброско, оценил Винс. Он прекрасно знал, что не способен правильно подобрать к костюму галстук. За него это обычно делала Элис. Не то, чтобы его это особенно заботило. Уж лучше он будет носить коричневый галстук с синим костюмом, чем позволит ей вечно пилить его. «И что ты так держишься за свое бюро? Нет, чтобы найти работу, где платят приличные деньги». Сегодня он схватил первый попавшийся галстук и завязал его, пока ехал в лифте. Коричневый в зеленую крапинку. Костюм был синий в мелкую полоску.

Сейчас Элис была миссис Мэлколм Дракер. Мэлколм носил галстуки «Гермес» и шил костюмы в ателье. Недавно Хэнк сказал Винсу, что Мэлколм растолстел и носит теперь пятьдесят второй размер. Пятьдесят второй размер, первый рост.