Том Эгеланн - Разорванный круг

Долгие часы я провожу, вникая в чужие мысли и толкования. Я ищу что-то такое, что продвинет меня вперед, даст мне опору. Но я не знаю, что ищу, и поэтому ничего не нахожу.

Увидев, что один из компьютеров освободился, я бегу через комнату и опережаю одного еврейского ученого. Компьютер подключен к базе данных библиотеки и института.

Я подключаюсь к центру, используя то общее имя пользователя, которое маркером нанесено на экран компьютера. Программа поиска проста: можно искать по темам, ключевым словам, авторам и комбинациям всех трех условий.

Для начала я набираю Ларец Святых Тайн . Девять ссылок. Первая — книга, которую написали мой папа, де Витт и Ллилеворт. Чувство гордости охватывает меня. Далее я нахожу краткое изложение мифа. Затем серия ссылок: Беренжер Соньер, Свитки Мертвого моря, Вэрне, орден иоаннитов, монастырь Святого Креста, Камбюс, Рене-ле-Шато, Туринская плащаница, Клеменс III, Иезекииль, Евангелие Q, Библиотека Наг-Хаммади и Институт Шиммера. Другие документы о мифе требуют пароля.

Что-то в этих ссылках тревожит меня. Как будто на автобусной остановке я вдруг увидел лицо своего мучителя из давнего детства.

Я подзываю библиотекаря и спрашиваю, не знает ли он пароля, который дает доступ к закрытым документам. Он просит меня отвернуться и набирает секретные знаки. Потом кашляет. Я смотрю на экран.

«Доступ запрещен. Требуется уровень 55», — мерцают знакомые буквы.

По спине у меня бегут мурашки.

Задумчиво иду я по длинному коридору к своей комнате. Темно-зеленая ковровая дорожка на полу делает шаги бесшумными. Вылавливаю из кармана ключ и открываю дверь.

И сразу же вижу все.

Стопка распечаток из Интернета лежит там, где я и оставил. Но серая нитка, которую я засунул между двумя листками, исчезла. Кусочек скотча, приклеенный утром к дверце шкафа, оторвался. Спичка, воткнутая мною в щель крышки чемодана, лежит на полу.

Я не испуган. Я проклинаю. Их. Себя. Потому что не догадался, что они всюду. И здесь тоже. Пожалуй, здесь даже в большей степени, чем в других местах. Возможно, Петер Леви получает зарплату прямо в СИС, откуда мне знать. Может быть, он является ассистентом Майкла Мак-Маллина. Вполне вероятно, что Ллилеворт сидит в комнате с мониторами и динамиками и наблюдает за мной, используя камеры слежения и микрофоны. И смеется над той ложью, которой меня угощает Петер, чтобы скрыть, что в действительности спрятано в ларце.

Я поворачиваюсь к потолку и показываю верховной власти кулак. На тот случай, если она наблюдает сейчас за мной через объектив.

Свои привычки надо уважать. Даже те привычки, которые трудно соблюдать. Я люблю поспать днем после обеда. Даже если и не пообедал. Это помогает успокоить мозг.

Выключаю свет, закрываю бежевые занавески и ложусь в постель. Подтягиваю прохладную негнущуюся простыню. Свертываюсь калачиком и превращаюсь в шарик из костей, кожи и волос.

Сплю два часа. Сновидения не успокаивают. Они быстрые, пугающие, раздражающие. Я чувствую себя окруженным врагами, которые издеваются надо мной. Среди них я вижу профессора Арнтцена и маму. Мак-Маллина и Ллилеворта. Сигурда Лоланна и папу. Они шепчутся, переговариваются, смеются. Но быстро убегают и растворяются в тумане, когда я пытаюсь к ним приблизиться.

Когда я просыпаюсь, мне кажется, что в моей голове образовалась дыра. Все, что было внутри, вытекло. Три четверти часа уходит на то, чтобы сознание полностью вернулось ко мне.

Петер Леви сидит и ждет меня, скрытый в тени бара, когда под вечер я прихожу туда. В его глазах отражается пламя свечи. В качестве приветствия он поднимает бокал коньяка. Я делаю ответный жест.

— Невозможно продолжать встречи в такой атмосфере, — шучу я и присаживаюсь.

— Нашел что-нибудь интересное?

— А вы? — парирую я подчеркнуто официально.

Он делает вид, что не понял.

— Я немного вздремнул после обеда, — сообщаю я.

— Так поздно?

— Я сплю, когда устаю, а не тогда, когда часы говорят: «Пора спать».

— Но теперь ты не заснешь ночью, — заботливо говорит он.

— Ничего страшного. На том свете высплюсь.

Он хохочет.

— Ты сказал вчера одну вещь, которая заинтересовала меня, — произношу я.

— Надеюсь, что так!

— То, как возникала Библия. И как ее редактировали.

Он хватает меня за руку:

— Я не люблю разговаривать здесь о делах. Слишком много ушей!

— Пойдем прогуляемся в рощу? Мне там очень понравилось.

Он допивает коньяк. Не произнося ни слова, мы встаем и покидаем бар. Мне кажется, что нам вслед смотрят сотни глаз. Но, обернувшись, я не обнаруживаю ни одного человека, который обратил бы на нас внимание.