Алексей Погорелый - Клетка

Кулиш посмотрел на криминалиста. Дима открыл толстый блокнот:

— Дверь в комнату была сначала просверлена, а потом закручена на три самореза, затем ее взломали фомкой или другим металлическим предметом. На косяке двери свежие отпечатки пальцев. На полу отпечатки подошв двух человек. Первый человек, — эксперт взглянул поверх тонких стекол очков на Кулиша, — ты следишь за моей мыслью?

— Да. Первый принес труп и закрутил саморезы в дверь. Второй сломал дверь и побежал нам звонить.

— Не сразу побежал, сначала топтался возле окна в парадной.

— В телефонной будке его следы? — уточнил Кулиш.

— Ее. Это была женщина. Тридцать восьмой размер сильно стоптанных, китайских сапог. Вес около шестидесяти, рост, ориентировочно, метр семьдесят. Отпечатки пальцев на косяке двери тоже, скорее всего, ее.

— Бомжиха какая-то, — утвердительно сказал Кулиш. — А где участковый?

— Пошел за понятыми.

— Что с первым?

— Первый — мужчина, размер обуви — сорок пять. Ориентировочно: девяносто пять-сто пять килограммов живого веса, рост под два метра. Больше следов нет. Пыль — лучший друг криминалиста. Все сразу видно, — маленькое лицо Димы расплылось в хищной улыбке.

Участковый, усатый капитан, завел двух понятых — базарного вида женщину и хмурого мужика со вчерашним перегаром. Михаил подумал, что участковый вытащил их из ближайшей забегаловки. Криминалист обвел мелом контуры тела и начал составлять протокол осмотра. Кулиш в это время инструктировал участкового:

— Когда будут готовы фотографии, возьмешь трех бойцов и отправишь их по ближайшим домам со снимками. Надо опознать девочку и расспросить о левых прохожих с большими сумками. А сам найди мне бомжей, которые здесь тусуются. Меня интересует баба — метр семьдесят, шестьдесят килограмм, в китайских старых сапогах. Из-под земли мне ее достань!

Приехал прокурор и полковник Кривонос. Прокурор, высокий мужчина с крупными чертами лица, в дорогом длинном пальто, ни с кем не поздоровавшись, с недовольным видом походил вокруг трупа, многозначительно протянул: «Мда-а-а» и уехал. Кривонос выразительно посмотрел на подчиненных и последовал за прокурором.

— Скоро выборы мэра, — со знанием дела сказал Кулиш, — вот они и на измене.

Золин перевернул труп, длинными пальцами сильно надавил на связки нижней челюсти и закрыл девушке рот. Дима-криминалист с разных ракурсов начал фотографировать лицо и тело. Возможно, девушка была симпатичной при жизни, но сейчас на Михаила смотрела жуткая, серо-зеленая морда.

— Мы поехали, — сказал всем Кулиш. — Борис, — обратился майор к медэксперту, — я зайду к тебе вечером, постарайся вытащить из трупа максимум информации. Мне нужны ее отпечатки пальцев. А ты, Дима, как только сделаешь фотографии, отошли их участковому и на телевидение. Пусть прокрутят в криминальных новостях. Только сделай так, чтобы как живая мне выглядела. Под грифом «Розыскивается» ее надо запускать.

Кулиш похромал к выходу из квартиры. Раздался громкий, сухой треск, Михаил резко развернулся на звук — челюсть трупа медленно открылась.

— Даже после смерти кричать пытается! — удивился Дима-криминалист.

***

Обратно в управление Кулиш поехал через центр города, объезжая по кривым улочкам основные транспортные развязки. Несмотря на время, когда основная часть общества должна находиться на рабочих местах, город заполонили суетливые автомобили. Майор медленно провел «Мерседес» по булыжной мостовой тихой улицы, состоящей из старинных, но еще крепких домов. Арки и балконы зданий поддерживали скульптуры греческих фурий с оголенными бюстами. Майор припарковал автомобиль возле кафе с экзотическим названием «Бегемот».

— Пошли, позавтракаем, — пригласил Кулиш и спустился в полуподвальное помещение. Лестницу с покатыми каменными ступенями ограждали тяжелые якорные цепи.

Интерьер кафе не имел ничего общего с названием. Плотные, бордовые шторы прикрывали окна. Стены выложены камнями из необработанного известняка. Полукруглые арки проходов в другие залы, создавали впечатление грубо вырубленных лазов пещер. Полумрак разбавлял тусклый свет кованых, сделанных «под старину» фонарей, подвешенных над массивными деревянными столами, вокруг которых стояли тяжелые табуреты. Глиняные кувшины и пузатые бутыли мутного стекла, стоявшие на полках, выполняли декоративную роль. Возле стены расположилась пивная бочка с медным краном. За длинной, высокой стойкой из мореного дуба, стояла краснолицая, пышная баба в холщовой рубахе и безразмерной юбке красного цвета.