Наташа Купер - Жертва

— Поэтому, Триш, — сказал голос Фемура ей в ухо, — я подумал, стоит сказать вам, что у нас есть признание в убийстве Чейза. Это преступление не имеет ничего общего с вашими изысканиями по делу Гибберт. Так что вы в полной безопасности.

Триш и не догадывалась, что Фемуру все известно о ее страхах.

— Признания не всегда бывают правдивыми, — сказала она небрежно, чтобы окончательно не выдать себя. — Вспомните Дебору Гибберт и ее мать.

— В нашем деле признание не только не протечет, но и заплывет еще дальше, чем мы смели рассчитывать.

— Путаете метафоры, инспектор.

— Совсем необязательно. Если в лодке течь, то она далеко не заплывет, разве не так, мисс Магуайр?

На секунду ей показалось, что Фемур обиделся. Затем он рассмеялся, и Триш присоединилась к нему.

— Итак, — сказала она, отсмеявшись, — что у вас есть?

— Во-первых, имя заказчика. Во-вторых, имя того, кто заказ выполнил. В-третьих, имя посредника, который свел первого и второго и передал оплату. Мы изъяли основную часть денег — естественно, наличности — и на банкнотах нашли отпечатки всех троих. Хватит, чтобы выстроить такое железобетонное обвинение, какое вы в вашей лавочке и не встречали.

«В вашей лавочке?» Триш подумала, что теперь ее очередь обижаться. Ну ничего. Она еще отыграется.

— Это был тот самый наркоторговец, которого вы с самого начала подозревали? — любезно спросила Триш.

— Да, наркодилер тоже поучаствовал.

Триш было интересно, что именно утаивает главный инспектор, однако она знала Фемура достаточно хорошо и понимала — он не скажет ни слова, пока не придет подходящее, по его мнению, время. Расспрашивать его сейчас не имело никакого смысла.

— Сейчас его допрашивают, — сказал Фемур. — Если повезет и он расколется, у нас будет вся цепочка поставщиков и имена тех, кто участвовал в организации заказного убийства. Информация по сбыту наркотиков будет очень приятным довеском к раскрытому убийству, я так понимаю.

Если Триш не хотела потерять лицо, ей следовало, во-первых, сдерживать свое любопытство, а во-вторых, отплатить Фемуру за его выпад в адрес адвокатов. С другой стороны, ей не терпелось выяснить, кто так сильно боялся — или ненавидел — Малкольма Чейза и за что. Она стиснула зубы, а затем сказала:

— Спасибо, что потрудились мне сказать. Насколько я понимаю, вы не скажете мне, кто был убийцей и в чем мотив?

— Нет, не скажу. — Фемур немного помолчал и добавил: — Но вам не придется ждать долго. Как только мы получим ордер на арест, информация появится в газетах. Вы ведь понимаете, Триш, что я просто не имею права сказать вам больше.

— Это ведь не Кейт Гибберт или ее отец, верно?

— Верно. Это не они.

Триш слышала, что Фемур получает удовольствие от ситуации, поэтому не стала больше ничего спрашивать.

— Понятно, — сказала она. — Что ж, спасибо, что позвонили. Это было очень любезно с вашей стороны.

«Вот так уже лучше, — подумала Триш. — Так и правда похоже, будто мне безразлично все остальное. Пускай Фемур мне и не поверит, но хотя бы лицо не потеряю».

— Знаете, а меня тоже гложет любопытство, — внезапно сказал Фемур.

Триш улыбнулась, но ничего не сказала. Пускай сам спрашивает.

— Вам удалось разыскать что-нибудь интересное по делу Гибберт?

— Вы сможете узнать все очень подробно, когда фильм Анны Грейлинг выйдет на телеэкраны. Ждать осталось недолго, потому что на следующей неделе уже начинаются съемки.

— Что ж, справедливо.

— Еще как справедливо, главный инспектор Фемур. Нам обоим приходится хранить профессиональную тайну.

— Ну, а кто будет сниматься в фильме вашей подруги? Не считая вас, естественно.

— Вы, конечно, очень опытный дознаватель, но я думаю, у меня хватит ума не попасться на ваши уловки, — сказала Триш со смехом, надеясь скрыть свое постоянное беспокойство за Кейт и Деб.

Теперь Триш не отвечала ни за ту, ни за другую, но думать о них не переставала. Она и так чересчур запустила собственные дела в конторе, поэтому, когда Анна избавилась от угрозы разорения, а солиситоры Деб наняли одного из лучших королевских адвокатов, чтобы представлять ее интересы при пересмотре дела, Триш передала коллегам все собранные сведения и занялась своей непосредственной работой. Дэйв, наверное, так и не смог простить ее за тот риск, которому она подвергла свою карьеру.

Раздражение Фила Редстоуна беспокоило Триш гораздо меньше, чем недовольство Дэйва. Хотя она ясно дала понять, что не намерена обвинять кого-то в некомпетентности и наотрез отказалась участвовать в телефильме, Фил все равно злословил о ней по всему Темплу. Это было неприятно, однако Триш считала, что Фил недостаточно влиятелен, чтобы нанести серьезный вред ее репутации.