Андрей Ветер - Случай в Кропоткинском переулке

— Не то слово, — искренне подтвердил Виктор, — фигура просто замечательная!

— Спасибо балету… Но если честно, то обидно, что отчислили.

— А я вообще не имею отношения к танцам, — мягким голосом сказала Вера. — И поэтому девчонкам жутко завидую, что они так здорово сложены. Мне бы такое тело…

— Да ладно тебе, — Марина потянулась к Вере и нежно поцеловала её в щёку, плюхнувшись рядом с ней на диван. — Я Верку безумно люблю, просто обожаю. Она мне как старшая сестра. Правда, правда… А теперь давайте пить шампанское. Андрей, принеси из холодильника… Гулять можем хоть до утра. Родители на гастролях, так что притеснять нас никто не будет…

— До утра не смогу, — сказал Виктор, — мне утром на дежурство.

— Ой, девчонки, Андрей же преступника задержал! Подумать только! — затараторила Марина и тут же повернулась к Виктору. — А давайте первый тост за Светку! Она же первый тур прошла.

— Куда тур? — поинтересовался Андрей из коридора.

— В театральный!

— Ух ты! — покачал головой Смеляков. — Здорово!

— А я в юридический собираюсь поступать, — сказала Вера. — Сейчас готовлюсь.

— Правда? — Виктор перевёл взгляд на неё. — Я тоже в юридический. Только я на заочный.

— И я на заочный, — Вера вскинула брови, удивившись совпадению. — Бог даст, встретимся на экзаменах. А что ты стоишь? Устраивайся, — она указала на свободное кресло возле себя.

Смеляков кивнул и в следующее мгновение буквально утонул в непривычно мягком кресле. Внезапно его охватило чувство абсолютного комфорта. Исчезли все тревоги, в голове что-то повернулось, и сложный механизм, настроенный на безостановочную работу, выключился. Как-то необычайно ясно Виктор почувствовал, что сейчас надо было по-настоящему забыть о работе, о бдительности, об ориентировках.

«Нельзя же быть вечным постовым. Можно и отдать себя во власть уюта… Ёлки-палки, как хорошо на душе!.. Очаровательные девушки, музыка, никакого беспокойства…»

— Марина сказала, что придут два милиционера, — Вера посмотрела на Смелякова и чуть наклонила голову. — Я думала, что появятся такие два строгих дядьки, а вы вполне нормальные ребята.

— Что ж мы, не люди? — удивился Виктор. — Ничто человеческое нам не чуждо.

Марина, прижавшись плечом к Вере, положила ногу на ногу, и её короткая юбка поднялась настолько, что стали видны белые трусики. Виктор, увидев это, поспешил отвести взгляд и принялся разглядывать гостиную, хотя в глазах продолжали держаться очертания красивых девичьих ног.

«Шикарная квартира, интеллигентная очень. Наверное, раньше дворяне так жили», — подумал Виктор, отвлекая себя от соблазнительных ног.

На стенах висели написанные маслом картины в тяжёлых багетах. На старинной этажерке возвышалась высокая китайская ваза, из которой тянулись вверх бархатистые гладиолусы. В дальнем углу стояло тёмно-коричневое пианино, на нём белел прямоугольник раскрытой нотной книги. Кресла и диван были обиты золотистым плюшем, что создавало ощущение безграничного богатства, а попадавшие на обивку солнечные лучи отражались на стенах бесформенными и весёлыми жёлтыми пятнами. В комнате царила атмосфера безмятежного покоя. Звучавшая из кассетного магнитофона джазовая музыка наполняла воздух ритмичным колыханием.

— Виктор, ты любишь джаз? — спросила Марина и подтянула свои красивые ноги под себя.

Он не успел ответить, как в комнату вернулся Сытин с бутылкой. Тут же раздался громкий хлопок, и пробка выстрелила в потолок.

— Торжественный салют! — провозгласил Андрей. — Подставляйте ваши бокалы, ребята!

— Марин, ты про море начинала рассказывать, — вспомнила Света, когда все глотнули обжигающе холодного шампанского.

— Ну да! Там ужас что творится! — воскликнула Марина, возвращаясь к разговору, который был, видимо, прерван приходом Сытина и Смелякова. — Представляете, идём мы с пляжа с папой, и тут я вижу надпись на дороге. Прямо поперёк проезжей части масляной краской написано: «Последнее предупреждение! Наденьте брюки!» Огромными буквами. Там же в плавках нельзя в город войти. Вроде бы курорт, но строгости такие! Ну ладно в плавках, а то ведь и на шорты смотрят косо!

— И в шортах нельзя, что ли? — всплеснула руками Света.

— В шортах можно, но местные всё равно ворчат, плюются вслед. Одна бабища остановилась перед нами, здоровенная такая, ноги как фонарный столб и все в синих пупыристых венах, и ну кричать: «Срамотища, мужик бесстыжий!» Это она про папу, потому что он в шортах гулял. А у самой сарафан обвислый такой, что груди, извиняюсь, наружу вываливаются. И ей не стыдно, что она такая, а шорты для неё — срамота. Бред какой-то!