Наталья Солнцева - Танец семи вуалей

– Он мужчина, – заметил начальник охраны. – Еще не старый… просто седой. Вы живете под одной крышей…

– Санта ночует во флигеле.

– Да знаю я, знаю…

– На что ты намекаешь? – удивилась Глория. – Думаешь, я и Санта?..

Она захохотала, откидывая голову и блестя зубами. Лавров обиженно уставился на доску с застывшим на белых и черных клеточках отпечатком своего поражения. Ему поставили мат… не только в шахматной партии, но и в жизни. Ревновать к Санте глупо… Если быть до конца честным, он ревновал Глорию не к седовласому увальню, а к тени покойного Агафона. Санта казался ему продолжением карлика, его наместником. Как будто колдун наделил слугу некими тайными полномочиями, которые тот неукоснительно исполняет. Глория – наивная дурочка! Попалась в расставленные сети, заглотнула наживку, и теперь Агафон и Санта дергают за ниточки, а она пляшет под их дудку…

Он бы зашел в своих рассуждениях еще дальше, если бы Санта не объявил об обеде. Подражая вышколенному английскому дворецкому, слуга замер на пороге зала, выпятил грудь и зычно произнес: «Кушать подано!»

– Фу ты… испугал, – всплеснула руками Глория. – Что у тебя там подано? Огласи, пожалуйста, меню.

– Бульон… пирожки с грибами, отбивные и картошка. На десерт – фрукты и сыр.

Вчера Санта делал вылазку в ближайший районный центр и пополнил запас продуктов. Мясо, молоко и овощи он покупал у местных жителей, а все остальное привозил из магазинов. Особенно великан налегал на фрукты. Так было заведено у них с Агафоном.

Лавров отдал должное стряпне Санты. Готовил тот превосходно.

– Ему бы поваром работать, – пробурчал гость, уписывая румяные пирожки.

– Я ему предлагала. Он и слышать не хочет, – довольно улыбалась Глория. – Ему нравится для меня стряпать.

За десертом Лавров спросил:

– Значит, по ночам ты остаешься в доме одна? Не страшно?

– Чего мне бояться? Грабители сюда не сунутся. Глухомань…

– А как же призраки? Неужто бывший хозяин тебя не навещает?

Она молча жевала дольку апельсина. Было слышно, как потрескивают поленья в камине, заботливо подброшенные Сантой.

– Спроси еще, не приходит ли ко мне покойный муж?

Лавров пожалел, что заговорил о призраках. Глории это пришлось не по вкусу. Меньше всего он стремился огорчить ее.

– Ладно, прости… – покаялся он. – Я не хотел. Вырвалось.

– Ты умеешь толковать сны?

– Попробую…

Он готов был любым способом загладить вину. Черт его за язык дернул!

– Мне с детства снится одно и то же, – заговорила она. – Дворец, длинная анфилада комнат, тысячи горящих свечей… распахнутые окна в сад… и странные люди, кто в рубище, кто в богатых одеждах… странные существа с крыльями… звери и всадники… рыцари, прекрасные дамы. Они гуляют по саду… танцуют или беседуют… Нищий может пригласить на танец царицу, а священник – прогуливаться с обнаженной красавицей…

Лавров поперхнулся и отложил в сторону недоеденное яблоко.

– Священник и голая женщина? Интересно…

– Что это значит, по-твоему?

Когда-то Глория поведала свои повторяющиеся сны Агафону, и тот сказал, что со временем ей откроется смысл ночных видений. Время это пока не наступило. И она испытывала потребность поделиться содержанием снов еще с кем-то. Ближе Лаврова у нее никого не было.

– Скоро год, как ты овдовела, – поразмыслив, заявил он. – Вероятно, тебе нужен мужчина. Чтобы он согрел твою постель и твое сердце. Эти сны – твои эротические фантазии…

– Если ты обратил внимание, сны приходят ко мне с детства! – напомнила Глория.

– А что, детям не снится эротика?

Она вздохнула и потянулась к кофейнику. Глоток холодного кофе с лимоном привел ее в чувство. Не то Лавров услышал бы в свой адрес много нелестного.

– Расскажи подробнее, – попросил он. – Я читал, что образы в снах навеяны подсознанием. Тебе не хватает элементарного!

– Уж не секса ли? – усмехнулась она. – Хочешь предложить себя в любовники?

– Зачем же так прямолинейно, в лоб? – поморщился Лавров.

– А чего вилять?

У него пересохло в горле. Предложить себя в любовники? Почему бы нет?.. С одной стороны – он только об этом и мечтал. С другой – выходит, он сам напросился. Каково это – быть любовником Глории? От сладких мыслей закружилась голова…

Лавров завидовал ее мужу, когда тот был жив, и перестал завидовать, когда тот погиб, разбился на своем крутом «мерсе». Каждому – свое. Так сложилось, что вдова осталась на его попечении. В бизнесе он мало смыслил и не лез туда. Но безопасность Глории обеспечивал он. Правда, в последнее время она как будто перестала нуждаться в его услугах. Кто мог угрожать ей в лесной глухомани? Разве что перебравшие самогону деревенские мужики вздумают заглянуть на огонек… и то вряд ли. Дом колдуна пользовался дурной славой, и даже деревенские буяны обходили его за версту.