Чингиз Абдуллаев - После заката

События в Баку, возвращение на один день прежнего президента и его повторное отречение, приход к власти оппозиции и избрание спикером второго человека в оппозиции – все это будет занимать людей больше, чем потеря Шуши, которую так и не смогут отбить, несмотря на все предпринятые попытки.

В день вторичной отставки Муталибова, из Верховного Совета будут непрерывно звонить в Нахичевань Гейдару Алиеву, чтобы попросить его приехать в Баку. Немного позже будет официально объявлено, что до автономной республики просто не удалось дозвониться. А оппозиция демонстративно примет дискриминационный закон, запрещающий лицам старше шестидесяти пяти лет баллотироваться в президенты. Никто и не скрывает, что этот закон принят лишь для того, чтобы помешать шестидесятидевятилетнему Гейдару Алиеву стать президентом. Рейтинг этого политика неизменно высок, и по своей популярности он опережает всех кандидатов, вместе взятых.

В этот день произойдет еще одно почти невероятное событие. Пришедшая к власти оппозиция сформирует специальную комиссию во главе с будущим государственным секретарем и премьер-министром Панахом Гусейновым. Этот выдвиженец из народа, по легенде, раньше торговал арбузами, а затем постепенно выдвинулся в руководители республики. Он приедет в Министерство национальной безопасности и потребует у руководства ознакомить его с личными делами агентуры и всех завербованных в последнее время людей. Сам руководитель ведомства подаст в отставку, но его заместитель попросит дать ему несколько часов, чтобы привести документы в порядок. Гусейнов согласится. Он даже не может себе представить, что именно сделает этот генерал, для которого понятие офицерской чести было не простым словосочетанием...

В течение трех часов генерал будет тщательно уничтожать все документы на агентуру и осведомителей, чтобы не дать возможность шельмования людей, когда-то согласившихся сотрудничать с органами безопасности. Тем более что в списках есть и те, кто сотрудничал с местной разведслужбой. Когда основная часть документов будет уничтожена, генерал застрелится прямо в своем кабинете, доказывая, что даже в условиях всеобщего развала и распада остаются люди, верные долгу и присяге.

Уже через несколько дней назначенный государственным секретарем Панах Гусейнов пригласит к себе руководителей творческих союзов республики и начнет показательно-демонстративно издеваться над ними. Выгонит из кабинета руководителя Союза журналистов, потребует у первого секретаря Союза композиторов, чтобы его сотрудники писали больше военных маршей и музыки для армии. При этом он проявит вопиющее невежество, уточняя, кем именно является председатель Союза композиторов Тофик Кулиев, песни которого известны всей республике.

Рядом с ним появится другой председатель Гостелерадио – тоже поэт и тоже Мамед, но уже Мамед Исмаил. В первом же выступлении в Союзе писателей он потребует изгнания секретаря Мурада Керимова, заявив, что здесь не должны служить бывшие партократы или отбросы коммунистов, как он грубо назовет своего бывшего коллегу, перед которым заискивал до своего назначения. Мураду придется напомнить этому «демократу», что последний всю свою жизнь был главным редактором комсомольского журнала, исправно выполняя все указания партийных и комсомольских органов. Но это будет уже на следующий день.

Панах Гусейнов поднимет Мурада и строго спросит, почему не приехал председатель Союза писателей. Мурад ответит, что председателя нет в Баку. Тогда новый государственный секретарь прочтет строгую нотацию о том, что теперь писатели будут творить под руководством оппозиции и по ее заказу, как писали при коммунистах по заказу партии. Мурад не выдержит. Поднявшись еще раз, он объявит, что не собирается писать по заказу и никогда этого не сделает. После этого Керимов демонстративно выйдет из кабинета. Конечно, снять его было невозможно – для этого необходимо было собирать внеочередной съезд писателей, – но мгновенно сориентировавшиеся поэты Аббас Абдулла и Вагиф Онар стали требовать его снятия. По личному распоряжению государственного секретаря в Союзе писателей отключат правительственные телефоны. Одним словом, начнется вакханалия победителей.

Вернувшийся в город председатель Союза писателей попросит о встрече нового спикера парламента, и тот милостиво согласится лично приехать в творческий союз, чтобы еще раз зафиксировать победу оппозиции в стенах столь уважаемой организации. Между ним и председателем состоится памятный разговор. Председатель Союза писателей попросит оказать помощь издающимся журналам и газетам Союза, которые выходят на русском и азербайджанском языках. В ответ новый спикер парламента добродушно заметит, что во времена великого поэта Низами, который жил еще в одиннадцатом веке, никаких литературных журналов и газет не было, а великие поэты были, и что наличие или отсутствие таких журналов не является показателем развития литературы. Председатель, который был старше спикера лет на двадцать, выслушал доводы своего собеседника, а затем справедливо заметил, что во времена великого Низами не было «Мерседесов» и «БМВ», а падишахи и ханы передвигались либо на лошадях, либо в повозках. «Мы не предлагаем вам снова пересесть в повозки из ваших машин, – заметил он, – почему же вы предлагаете нам отказаться от наших журналов? Все меняется со временем, и человеческий прогресс означает движение вперед, а не вспять».